Процессы, начавшиеся в Крыму с весны 2014 года, сопровождались запугиванием, нейтрализацией и вытеснением гражданских активистов с полуострова. Были случаи похищений – в частности, это история Ришата Аметова, который вышел с одиночным пикетом, был похищен на площади Ленина и позднее обнаружен мертвым со следами ужасных пыток. Каким было гражданское общество в Крыму до весны 2014 года и что с ним произошло за это время? Что позволено, а что наказуемо, и способно ли крымское общество влиять на решения местной власти и контролировать ее? Об этом говорим с переселенкой, крымской правозащитницей Александрой Дворецкой и представительницей Украинского культурного центра в Симферополе Аленой Поповой.
– С нами на связи правозащитница и активистка Александра Дворецкая. Александра, удавалось ли раньше в Крыму гражданскому обществу влиять на происходящее и на решения власти?
Дворецкая: Наверное, похвастаться тем, что получалось влиять на все, крымчане не могли. Но, в любом случае, гражданское общество в Крыму было, были различные организации с различными мнениями, в том числе работающие в том поле, в каком сейчас представить сложно. Например, наша организация занималась предоставлением бесплатной правовой помощи, мониторила деятельность правоохранительных органов, то, каким образом милиция общается с гражданами. Мониторили доступность судебных процессов для граждан. На это мы могли влиять.
– У каждого правозащитника и активиста есть определенные примеры, маркеры, показывающие, насколько успешной может быть работа в определенных условиях. Есть ли такие примеры, чтобы сравнить тогдашнюю и нынешнюю ситуацию в Крыму?
Важным направлением нашей организации была работа с доступом к информации. Нам удавалось выигрывать дела против чиновников, которые информацией делиться не хотелиАлександра Дворецкая
Дворецкая: Важным направлением нашей организации была работа с доступом к информации. Нам удавалось выигрывать дела против чиновников, которые информацией делиться не хотели. Например, мы судились с Вадимом Волченко, возглавлявшим Республиканский комитет АРК по информации. Тогда и прокуратура, и суд обязывали его предоставлять информацию, что сейчас сложно представить. А тогда мы расследовали расходование бюджетных средств на видеоролики, популяризирующие Крым.
– Насколько я помню, это был очень короткий и очень дорогой видеоролик к юбилею Судака?
Дворецкая: Да, на него было потрачено 317 тысяч гривен, и в ролике почти не было видео – фотографии, выплывающие из разных углов. Тогда мы просто говорили о распиливании Волченко бюджетных денег. И это было возможно сделать. Для меня это был очень важный показатель: несмотря на сопротивление чиновников, работать было возможно, можно было доказывать их неправоту. Это и есть специфика правозащитной организации – работа с нарушениями со стороны государства.
– Александра, что произошло с гражданским обществом в Крыму в конце февраля и далее в 2014 году?
Дворецкая: В первую очередь, были массовые атаки на представителей гражданского общества, которые были не согласны с происходящим, поддерживали Евромайдан в Киеве. Были направленные против них информационные кампании с расклеиванием листовок, распространением видеосюжетов, телепрограмм на государственных телерадиокомпаниях. Ну а во время оккупации оставаться в Крыму активистам уже было просто небезопасно – мы знаем о случаях похищений 37 человек только за март 2014 года. Они разное время пребывали в плену у так называемого крымского ополчения, у российских военных, подвергались пыткам. Далее были уголовные дела в отношении крымских активистов – мы знаем дела Олега Сенцова и Александра Кольченко. Поэтому большая часть активистов вынуждена была уехать.
– Многие крымчане, с которыми я общаюсь, не очень понимают, зачем вообще нужны активисты и их акции. Какую роль в формировании гражданского общества в Крыму играют активисты?
Дворецкая: На самом деле это очень важный элемент контроля. Если нет организаций, которые работают в разных сферах, то в какой-то момент появляется риск упустить возможность как-либо влиять на действия власти. Гражданское общество – это такие же обычные люди, просто они уделяют большое количество своего времени тому, чтобы заниматься не только личной жизнью, но и общественной. Гражданское общество – это и о том, как обстоят дела в твоем дворе, как ведет себя милиция на улицах. Это очень разные сферы жизни. Мне кажется, показательно, что во всех регионах Российской Федерации сейчас действуют общественные наблюдательные комиссии, которые имеют возможность заходить в места лишения свободы. В Крыму же этого нет.
– Как сейчас обстоят дела в Крыму – об этом мы узнаем у Алены Поповой, представителя Украинского культурного центра в Симферополе. Алена, получается ли сегодня формировать гражданское общество в Крыму и насколько вообще возможна нормальная гражданская активность?
Работу Украинского культурного центра, создание которого мы инициировали в прошлом году, успешной назвать нельзя – сложности начались буквально с первых шаговАлена Попова
Попова: Безусловно, меняются обстоятельства, необходимо искать новые формы общения с властью, новые формы существования общественных организаций. Мы пытаемся их создавать, приспосабливаться к новым условиям. Работу Украинского культурного центра, создание которого мы инициировали в прошлом году, успешной назвать нельзя – сложности начались буквально с первых шагов. Но это не значит, что мы не должны продолжать работу, отказаться от организации, которая объединяла бы вокруг себя активистов, желающих и способных работать открыто, не опасаясь последствий.
– Вы представляете Украинский культурный центр, который занимается сохранением и развитием украинской культуры в Крыму. Что вам позволено, а что нет?
Попова: В соответствии с законом, нам позволены массовые мероприятия, которые должны быть согласованы. Это могут быть митинги, шествия и прочее. За все это время нам согласовали только одно мероприятие, после которого были задержаны три человека. Это произошло в прошлом году на 9 марта, день рождения Тараса Шевченко. После этого по разным причинам мы больше не получали разрешений. На сегодняшний день мы тоже подавали заявку-уведомление о том, что хотим провести торжественный митинг возле памятника Шевченко – опять же, к годовщине со дня рождения. Нам сообщили, что на время действия чрезвычайного положения для проведения этого митинга нет возможности.
– А в связи с чем вообще действует режим чрезвычайной ситуации?
Попова: В связи с ситуацией техногенного характера из-за недопоставок электроэнергии.
– Значит ли это, что на территории всего Крыма запрещены митинги?
Попова: Я могу говорить только о нашей ситуации. Могу добавить, что мероприятия, запланированные городской администрацией, все равно будут проводиться. А наши мероприятия, как не поставленные в план мероприятий на год, подпадают под ограничение. В то же время мне сообщили, что митинг фермеров был разрешен, хотя сегодня звонили из полиции и опровергли эту информацию.
– С нами на связи остается правозащитница Александра Дворецкая. Александра, давайте подытожим: что в Крыму нельзя, а что можно?
Дворецкая: Я вспомнила события 2011-2012 года, когда городской совет Симферополя попытался ввести свои правила проведения мирных собраний, выделить места, где можно протестовать, а где нет. Тогда мы оспорили это решение и выиграли судебный процесс. Горсовет даже подал апелляцию и с треском ее проиграл. Тогда это было возможно. Тогда в Крыму действовал уведомительный порядок проведения акций – граждане Украины просто сообщали о том, что будут проводить митинг, но никакого разрешения властей для этого не требовалось. Я помню, как сразу после начала оккупации даже пророссийские активисты, очень радовавшиеся произошедшему, возмущались – как так, нам тоже теперь надо согласовывать наши митинги. Мне кажется, понимание наконец приходит. Вопрос лишь в том, что влиять на решения власти сейчас уже намного сложнее.
– То есть спорить с властью сейчас не получается? Совсем недавно в Бахчисарае был коррупционный скандал вокруг опубликованных видеозаписей с участием главы российской администрации Бахчисарая Владимира Верховода и председателя Бахчисарайского горсовета Юрия Гуляева. Люди возмутились, и чиновники ушли в отставку. Что это – проявление гражданской активности или нет?
Дворецкая: Конечно, это гражданская активность, и я верю и очень надеюсь, что полностью уничтожить гражданскую активность в Крыму до освобождения полуострова не удастся. Потому что гражданская активность – это о каждом из нас. Только если это не работники предприятий и не студенты, которых выгнали с пар на митинг. Если люди самоорганизуются и делают какие-то вещи – это тоже гражданская активность. Хотелось бы попросить крымчан, чтобы они все же сохраняли активную позицию, насколько это возможно – не рискуя, не встревая в какие-то политические вопросы, на которые, увы, сейчас влиять невозможно.
– А не смущает ли вас, что такая гражданская активность в Бахчисарае базируется, по сути, на видеослежке? Возможно, это чей-то политический сценарий, а вовсе не гражданская активность?
Виды активности могут быть очень разными, и все они должны как минимум стимулировать общество к диалогу. Потому что, если не будет диалога, довольно сложно представить, как дальше будет развиваться ситуацияАлександра Дворецкая
Дворецкая: Такая активность может существовать. Человек может не выходить на уличную акцию, но фотографировать, снимать, выкладывать информацию, писать запросы власти и выкладывать ответы, чтобы просто показывать другую сторону происходящего. Виды активности могут быть очень разными, и все они должны как минимум стимулировать общество к диалогу. Потому что, если не будет диалога, довольно сложно представить, как дальше будет развиваться ситуация.
– А возможен ли сейчас диалог власти и общества в Крыму – при нынешнем состоянии свободы слова, гражданских прав и свобод?
Дворецкая: Мне сложно ответить на этот вопрос. Диалог общества и власти, каким он должен быть – невозможен. Но, думаю, можно найти какие-то точки соприкосновения с оккупантами. Однако у меня есть четкое ощущение, что это не власть, эти люди находятся в Крыму незаконно, и вести с ними диалог кажется для меня странным. Но есть люди, которые там остаются и продолжают вести активную деятельность, а она может быть совершенно неполитической, направленной на окружающую среду. Возможно, в таком случае есть возможность влиять на принятие решений.
