Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»
Сегодня в украинском дискурсе все чаще витает тема будущего политического статуса Крыма, поскольку возврата к той форме автономии, которая существовала до аннексии, уже быть не может. Фактически единственным проектом, который сегодня вынесен в публичное поле, стал проект крымскотатарской национально-территориальной автономии, очередной шаг к реализации которого крымские татары сделали 29 марта 2014 года, приняв на сессии Курултая соответствующее решение.
Обсуждая возможности реализации данного проекта, эксперты и политики зачастую ссылаются на Крымскую АССР, которая существовала на территории полуострова с 1921 по 1945 годы. Но была ли созданная большевиками в Крыму автономия подлинно национальной или же это была всего лишь имитация реализации национальных прав крымских татар?
Право наций на самоопределение
Главный довод, который позволяет расценивать Крымскую АССР как национально-территориальную – это пресловутый ленинский принцип самоопределения наций, согласно которому все народы, угнетаемые в царской России, получали автономию в составе новой, советской России. Это подтверждает и Конституция РСФСР 1924 года, в которой подчеркивается, что именно национальный статус был заложен в основу «федеративных отношений». Правда, в первой Конституции Крыма (1921 года) на национальный характер республики указывает лишь упоминание об угнетении крымских татар со стороны царского режима и признание за татарским языком статуса государственного. В целом же в документе пафосно говорится об основных задачах новой республики – стать прообразом «межнациональных отношений для народов всего мира, изнывающих под ярмом международного империализма», в особенности для «братских народов Востока». Такой себе проект большевистской «витрины», направленный на создание привлекательного образа советской автономии.
В действительности, на первом этапе большевикам нужно было решить несколько важнейших задач: во-первых, привлечь на свою сторону крымских татар, которые стали реальной политической силой на полуострове; во-вторых, продемонстрировать «трудящимся мусульманского Востока» преимущества жизни на территории советского Крыма и, наконец, полностью подчинить республику центральной власти.
Большевики не собирались предоставлять крымским татарам реальную автономию. Им это нужно было для того, чтобы создать «картинку» для мираТатьяна Быкова
«Большевики не собирались предоставлять крымским татарам реальную автономию. Им это нужно было для того, чтобы создать «картинку» для мира, показать, как хорошо живется крымским татарам при новой власти», – считает научный сотрудник Института истории Украины НАНУ Татьяна Быкова, которая много лет занимается проблемами создания Крымской АССР.
Этот тезис подтверждают и слова секретаря Крымского обкома Ивана Акулова, который в ноябре 1921 года на областной партконференции заявил, что признание Крыма «татарской автономией» будет ошибкой: «Мы хорошо учли настроения татарской части населения, что объявление Автономной республики понимается ими как объявление Татарской республики. Когда бы мы нашу политику построили таким образом, то эта политика была бы ошибочной». Поэтому в тексте Конституции и нет четких указаний на национальный характер республики. Зато имеются газетные статьи, где авторы стараются довести до масс месседжи о том, что советская власть предоставляет широкие автономные права коренному населению полуострова – крымским татарам, которые долгое время «подвергались физической и культурной деградации» царским режимом.
И это лишний раз свидетельствует о двуличной политике советской власти: в официальных документах крымскотатарская автономия фигурирует в весьма расплывчатом варианте, зато в прессе, напротив, подчеркивается национальный характер республики. Это в очередной раз доказывает, что для большевиков на первом месте всегда стояла политическая целесообразность.
«Большевики могли много обещать крымским татарам, но все они это делали только для того, чтобы укрепить свою собственную власть на полуострове. Они понимали, что крымские татары имеют большой политический вес, и население их поддерживает. Поэтому их нужно чем-то привлечь на свою сторону, то есть создать республику, которая бы провозглашалась якобы для крымских татар», – подчеркивает Быкова.
Признание крымскотатарского народа коренным тоже было решением политического характера, поскольку численное соотношение крымских татар не позволяло считать их таковыми
Кстати, признание крымскотатарского народа коренным тоже было решением политического характера, поскольку численное соотношение крымских татар не позволяло считать их таковыми. После трех волн эмиграции количество крымских татар в общем объеме населения полуострова составляло только 25,7%. Об этом вспомнили уже в конце 30-х, когда решался вопрос о возможном повышении статуса Крымской автономии до уровня союзной республики. Тогда в Кремле расставили все точки над «i», подчеркнув, что крымские татары не имеют право на статус коренного народа в силу своей немногочисленности.
Административно-территориальное деление Крымской АССР также противоречит логике ее восприятия как национальной: в 1930-е годы на полуострове наряду с обычными административными районами существовало 11 национальных: 6 крымскотатарских, по 2 немецких и еврейских, один украинский. Это были районы компактного проживания национальных меньшинств, которые были ликвидированы перед войной. Если бы большевики признавали Крым как крымскотатарскую автономию, то вряд ли они бы создавали здесь национальные районы крымских татар.
Политика татаризации
Вторым важным доводом, свидетельствующим в пользу национального характера Крымской АССР, была политика коренизации – привлечения национальных кадров к управлению государством. В Крыму эта политика получила название татаризации, поскольку именно крымские татары среди нерусского населения полуострова получили большинство должностей в местных и центральных органах власти. В частности, в конце 1920-х в Крымской АССР местные органы власти на 37% состояли из крымских татар. Правда в центральном и районном аппарате их удельный вес был гораздо меньше – всего 12,2%. Однако, даже приход к власти не позволял представителям крымскотатарского народа проводить самостоятельную политику, а любые попытки пойти вразрез с линией партии жестко пресекались. Яркий пример тому – сфабрикованное дело против председателя КрымЦИК Вели Ибраимова, который пытался защитить права крымских татар и сопротивляться колхозному строительству в Крыму.
«Политика коренизации была направлена на то, чтобы привлечь на свою сторону крымских татар, ставших за годы революции и гражданской войны реальной политической силой, с которой нужно было считаться. Они создали свою политическую партию – «Милли Фирка», проводили серьезную политическую работу. К сожалению, крымских татар собирались просто использовать для того, чтобы Москва получила здесь власть», – подчеркивает Быкова.
Ликвидация автономии
Третий довод, который зачастую используют, размышляя о национальном статусе Крымской АССР – это ее ликвидация, которая была проведена после массовой депортации. Крым лишился автономного статуса 30 июня 1945 года – через год после депортации крымских татар, а также болгар, греков и армян. Всего в мае-июне 1944 года из Крыма было насильственно вывезено 276 942 человека, их них 187 859 человек – крымские татары, то есть порядка 70% всех депортированных.
Аналогичным образом складывалась ситуация и с другими депортированными народами и их автономными республиками. Например, Чечено-Ингушскую АССР упразднили в марте 1944 года, через несколько недель после депортации чеченцев и ингушей. Автономию поволжских немцев, 365,8 тыс. которых было депортировано в августе 1941 года, официально не ликвидировали – ее территорию просто разделили между соседними Саратовской и Сталинградской областями. Но, и поволжские немцы, и чеченцы с ингушами составляли большинство на территории своих автономных образований. Например, доля чеченцев и ингушей в составе населения автономии, согласно переписи 1939 года, составляла 71%; доля немцев в Поволжской республике превышала 60%. Иными словами, эти народы можно было рассматривать как титульные нации, исходя из их численного преимущества на территории автономий.
Безусловно, исторический опыт имеет огромное значение при проекции будущего народа или государства. Но этот опыт необходимо анализировать с позиции того времени, когда события имели место, когда действовали те или иные условия – например, специфическая политическая реальность или идеологические установки. А реалии периода формирования Крымской АССР были таковы, что для большевиков главным было отнюдь не решение национального вопроса через обеспечение реальными правами национальных меньшинств и коренных народов, а лишь декларативные обещания и создание очередных «потемкинских деревень» для демонстрации положительного опыта советского национально-государственного строительства. Поскольку достичь этих целей они могли, только опираясь на национальные силы, а в Крыму такой реальной социально-политической силой были крымские татары, то советская власть стремилась перетянуть их на свою сторону, раздавая красивые обещания. Такая политика позволила большевикам ликвидировать крымскотатарское национальное движение и свести к минимуму протестный потенциал народа. Именно поэтому большинство из тех крымских татар, которые стояли у истоков коренизации, впоследствии были репрессированы, а советская власть прочно закрепилась на полуострове.
Таким образом, в действительности Крымская АССР все же не рассматривалась большевиками как национальная автономия – это был очередной обман с их стороны. Поэтому в нынешних реалиях о будущем статусе Крыма все-таки логичнее думать не с точки зрения исторического опыта, который в данном случае содержит в себе некую двузначность, а в контексте политико-правовой ситуации, сложившейся в современном мире.
(Окончание следует).
Елена Сергеева, крымский историк и политолог
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
