Западная политика уже не будет прежней

Популистские партии в корне меняют политический расклад в западных странах. Ценность открытых границ и свободной торговли перестает быть очевидной.

Западный мир захлестнула волна выступлений против истеблишмента, и подъем этих настроений может положить конец политическому порядку, основанному на убежденности в том, что ключом к процветанию являются открытые границы и свободная торговля.

Только за последние 12 месяцев произошло следующее.

В Британии избиратели проголосовали за брекзит, проигнорировав все предостережения, касающиеся его тяжелых экономических и политических последствий. Обескураженные чиновники (в большинстве своем выступавшие против брекзита) вынуждены готовиться к переговорам о выходе Британии из Европейского Союза.

В США избиратели отдали свои голоса миллиардеру Дональду Трампу – человеку, который никогда не занимался политикой и который в ходе кампании пообещал построить стену на границе с Мексикой, запретить мусульманам въезд в США и обеспечить выход США из важнейших договоров о свободной торговле.

Что же до Европы, то в Польше пришло к власти националистическое правительство, в Италии ушел в отставку проевропейски настроенный кабинет, а в Австрии едва не избрали первого в истории ЕС крайне правого главу государства.

Все это отдельные проявления общего движения, которому политологи до сих пор не придумали единого названия. Правый поворот, рост популизма, подъем движений, выступающих против истеблишмента, – эти обозначения придуманы, чтобы охарактеризовать перемены, которые стали неожиданностью для большинства традиционных политических партий и могут резко изменить социальную и экономическую политику западных стран.

“Не скажу, что большинство населения сейчас выступает за откат назад по вопросу об открытых границах и свободной торговле, однако крайняя поляризация взглядов очевидна: значительная часть граждан полагает, что политика глобализации и растущая иммиграция сработали не в их пользу, – они идут на избирательные участки и выражают свой протест”, – говорит Майкл Каллинейн, специалист по американской истории, профессор Нортумбрийского университета в Великобритании.

В 2017 году на выборах в Италии, Франции, Германии и Нидерландах недовольство истеблишментом наверняка еще проявит себя, что заставляет задуматься о возможности дальнейшей дезинтеграции Евросоюза: многие популистские партии считают, что угроза для национальной идентичности их стран исходит именно из Брюсселя.

“Мы хотим вернуть наши ценности, нашу идентичность, нашу культуру и наши деньги, и тем самым снова поставить во главе угла наши национальные интересы”, – говорит лидер нидерландской Партии свободы Герт Вилдерс. Это описание примерно соответствует повестке многих других популистских партий, сколь бы разных идеологий они ни придерживались.

Протест против истеблишмента выражают целый ряд европейских партий – от крайне правого Национального фронта Марин Ле Пен во Франции до националистской Альтернативы для Германии и левых партий Подемос и Сириза в Испании и Греции. Лозунги у них разнятся: одни выступают под анти-иммигрантскими знаменами, другие протестуют против мер жесткой бюджетной экономии, однако проблемы, с которыми сталкиваются их сторонники, чаще всего идентичны: отсутствие работы, низкие доходы, опасения, что глобализация окончательно лишит их всяких надежд на будущее, боязнь иммигрантов, культурных перемен и терроризма.

Насколько эти партии смогут изменить политическую ситуацию в своих странах, – один из самых насущных в нынешней Европе вопросов.

Особую тревогу вызывает судьба Европейского союза: во всех странах, где в следующем году пройдут выборы, – в Италии, Франции, Нидерландах и Германии – есть партии и движения, настроенные резко против Брюсселя. После брекзита успех таких движений уже не кажется чем-то невозможным.

В Италии парламентские выборы должны состояться не позднее мая 2018 года, но могут быть намечены и на более ранний срок – в случае провала правительства Паоло Джентилоне, которое было сформировано после отставки проевропейски настроенного премьера Маттео Ренци, в декабре проигравшего референдум о расширении полномочий правительства. Здесь поддержкой 30% избирателей пользуется популистское Движение пяти звезд, основанное бывшим комиком и популярным блогером Беппо Грилло. Это второе по популярности политическое движение в стране требует проведения референдума о выходе Италии из еврозоны. Другое популистское движение, Лига севера, пользуется поддержкой 12% избирателей, выдвигает националистские и антииммигрансткие лозунги и требует полного выхода Италии из Евросоюза.

В Нидерландах выборы должны пройти в марте. Ожидается, что большинство мест в парламенте получит Партия свободы Герта Вилдера – при том, что большинство ведущих политиков в стране считают его неприемлемым партнером для формирования коалиции. Партия свободы выступает против евро, против ЕС, против иммиграции и против ислама.

Во Франции, где в апреле пройдут президентские выборы, лидер Национального фронта Марин Ле Пен по опросам всего на несколько процентов уступает консерватору (теперь они называют себя “республиканцами”) Франсуа Фийону. Ле Пен, известная своими антииммигрансткими взглядами и скептицизмом по отношению к Брюсселю, обещала, что в случае избрания проведет референдум о выходе из ЕС.

В Германии выборы должны состояться до 22 октября, и по их результатам, как ожидается, места в бундестаге впервые в истории получит движение Альтернатива для Германии. Партия, выступающая против общеевропейской валюты, но не против ЕС как такового, и выдвигающая антииммигрантсткие и антиисламские лозунги, довольно быстро набирает популярность. С момента своего основания в 2013 году она получила места в десяти из 16 ландтагов Германии. Последние опросы дают ей 16% голосов избирателей: она оказывается на третьем месте после социал-демократов, традиционно находящихся в оппозиции (22%), и Христианско-демократического союза Ангелы Меркель (32%).

“В предстоящие несколько лет существование Евросоюза, каким мы сейчас его знаем, окажется под угрозой”, – говорит Марко Инчерти, специалист по Европе в Центре изучения европейской политики в Брюсселе. “Основной вопрос, стоящий перед ЕС, можно сформулировать так: приведут ли резкие перемены в отдельных странах-членах к полному развалу союза или только к выходу этих отдельных стран, что позволит сохранить союз европейских государств с меньшим количеством членов или в каком-то ином формате”.

В каком направлении будет двигаться республиканская администрация избранного президента США Дональда Трампа, чтобы воплотить в жизнь его обещание “сделать Америку снова великой”, станет ясно после 20 января.

“Как будет действовать Трамп, будет ли он выполнять все обещания, данные им в ходе предвыборной кампании, или ограничится лишь несколькими, а если несколькими, то какими именно, предсказать очень трудно”, – говорит Роза Балфур, сотрудница брюссельского отделения американского Фонда Германа Маршалла. “Все это завязано на него лично, а не на какую-то идеологию”.

К числу обещаний, которые Трамп повторял особенно часто, относятся борьба с нелегальной иммиграцией и ужесточение заключенных США международных торговых договоров ради защиты американской промышленности. Трамп обещал защищать интересы граждан, сталкивающихся с большими экономическими проблемами и считающих, что элита постоянно пренебрегает их интересами.

Многие аналитики полагают, что быстрый подъем популистских партий хотя бы частично объясняется слишком медленным выходом из мирового финансового кризиса 2008 года.

“Кризис 2008 года продемонстрировал, что правительства по всему миру не способны восстановить тот уровень экономического роста, который граждане ожидали после столь мощного экономического потрясения и длительной рецессии, – говорит профессор Майкл Каллинейн. – Рост не восстановился, и популизм – просто реакция на все эти вещи”.

Каллинейн отмечает, что после крупного банковского кризиса 1992 года в США отмечался 5-6% экономический рост. После ипотечного кризиса и схлопывания рынка деривативов в США, повлекшего за собой общемировой кризис ликвидности, столь значительного отскока уже не наблюдалось: в США средний рост экономики не превышал 4% в год и едва выходил за рамки 1% в Евросоюзе, где масса ресурсов тратилась также на поддержание евро.

Многим наблюдателям экономические трудности представляются симптомами еще более глубоких проблем, стоящих перед Западом в целом.

“Общественный договор, которого придерживались в Америке на протяжении семидесяти с лишним лет, больше не действует. Вероятно, то же можно сказать и о Европе”, – говорит Ксения Уиккетт, возглавляющая американскую программу в лондонском Чатхэм Хаус.

Она отмечает, что население стареет. Все большему числу пожилых людей приходится жить за счет молодых, производительность труда падает, инвестиций в инфраструктуру и образование недостает. Возвращение к традиционной стабильности, которое всегда было характерным для американской политики, да и для западной политики в целом – может произойти, только если будут услышаны голоса тех, кто считает себя несправедливо обделенными: стабильность невозможна без достижения нового социального равновесия.