Селезнев: Основное указание, которое мы получали из Киева ‒ это было указание «держаться»

Указание украинским военным в Крыму «держаться» было главным и единственным в то время, когда на здании Верховной Рады полуострова появились российские флаги. Так вспоминает события трехлетней давности офицер управления по связям с общественностью Генштаба Вооруженных сил Украины Владислав Селезнев, который тогда занимал должность бывшего начальника Крымского регионального медиа-центра Минобороны Украины. Какие настроения царили среди украинских военных, понимали ли они, что осуществлялась оккупация со стороны России, и как сейчас относятся к коллегам, которые перешли на сторону врага, военнослужащий рассказал в эфире Радіо Свобода.

‒ 27 февраля 2014 года российский спецназ захватил здание Верховной Рады Крыма, на правительственных зданиях появились российские флаги. Как на это отреагировали тогда украинские военные? Как Вы это воспринимали?

‒ Украинские военные в ночь на 27 февраля участвовали в заседании штаба АТО, которое проводил тогдашний председатель Совета министров Автономной Республики Крым Анатолий Могилев. Он предложил всем силовикам по направлениям деятельности обратиться к своему руководству в Киеве для получения соответствующих указаний и определения плана действий по освобождению этих зданий. В то же время соответствующих указаний из Киева мы не получили.

Итак, части и подразделения, начиная с утра 27 февраля, были приведены в полную боевую готовность с выполнением определенного алгоритма действий, и мы были готовы действовать по соответствующим указаниям. В то же время все мы хорошо понимаем и помним, что основное указание, которое мы получали в то время из Киева от высшего военно-политического и военного руководства ‒ это было указание «держаться».

‒ То есть, планов как таковых со стороны Киева не было. А было ли у Вас ощущение, что с противоположной стороны, в частности со стороны тех, кого тогда называли «зелеными человечками» ‒ мы понимаем, что это были российские военнослужащие ‒ было ощущение, что с той стороны это четко и заранее спланированная акция?

‒ Было понимание, что захват ключевых административных зданий в Крыму и в Севастополе происходил при поддержке и координации силовых структур. Учитывая некоторую растерянность, которая произошла после побега из Киева Януковича и представителей высшего военно-политического руководства власти Януковича, мы за этими процессами, безусловно, наблюдали и были в них вовлечены. Мы должны помнить, что по состоянию на утро 27 февраля тогдашний министр обороны Украины Лебедев и начальник Генерального штаба Ильин прибыли самолетом в Бельбек и находились в Севастополе. Однако никаких указаний от них войска, находившиеся в Крыму, не получали относительно действий в тех условиях, которые были. Поэтому и ситуация развивалась именно таким образом, как она развивалась.

‒ Какие настроения царили в офицерской среде? Очевидно, что офицеры обсуждали эти события, которые происходили и в Киеве, и в Крыму. Можно говорить, что уже тогда определилось ‒ кто из украинских офицеров за Россию, а кто за Украину?

‒ События в Киеве, на площади Независимости, гибель Небесной сотни ‒ повлияли на настроения. Мы должны помнить о том, что в Крыму события, которые происходили в Киеве, не получили такую огласку. Обстановка в Крыму находилась под контролем тогдашней власти.

А относительно настроений, то они были разные. Мы помним, что накануне именно этих дней было обсуждение в воинских коллективах так называемого обращения заместителя начальника Генерального штаба господина Думанского к военным, в котором призывали к проведению действующей властью соответствующих действий по стабилизации ситуации в украинском обществе и к недопущению втягивания в гражданский конфликт Вооруженных сил Украины.

‒ Поддерживаете ли Вы связи с бывшими коллегами, которые остались в Крыму? Что рассказывают о воинских частях, которые когда-то были украинскими, а теперь их захватила Россия?

‒ Как таковых связей нет. Мы должны помнить о том, что те украинские военнослужащие, изменившие присяге на верность народу Украины, являются предателями, и разговаривать и общаться с ними должны соответствующие правоохранительные органы и дать соответствующую им оценку.