«Суды по «Хизб ут-Тахрир» – страшная авторитарная практика» – журналист

Украинский журналист Тарас Ибрагимов не просто освещает судебные процессы над активистами в Крыму, обыски и похищения, но и сам попадает в зону интереса российских силовиков. Так, в сентябре 2017 года, после похищения Рената Параламова, полицейские задержали нескольких активистов, пришедших его поддержать. В их числе оказался и Тарас Ибрагимов. Его доставили в управление МВД России по Симферополю, а позднее отпустили.

О работе журналиста в условиях полицейского прессинга Тарас Ибрагимов побеседовал в эфире Радио Крым.Реалии с ведущей Катериной Некречей.

​– Сколько времени ты провел в последней крымской командировке?

– Около месяца, почти весь декабрь. Я обычно приезжаю туда как корреспондент и освещаю отдельный блок событий, как правило, судебных или околосудебных. Хочется, конечно, освещать не только заседания, но и что-то еще, более глобальное или глубокое.

– Что из последнего ты считаешь наиболее значимой темой?

– Для меня это начало судебного процесса по «ялтинской шестерке», по фигурантам ялтинского «дела Хизб ут-Тахрир». Ребят уже этапировали в Ростов. Следствие шло почти два года, теперь дело будут рассматривать по существу. Иллюзий нет: после «севастопольской четверки» ясно, что приговор будет обвинительный, с большими сроками. Но здесь важен не результат, а само разбирательство – это шанс осветить все фальсификации и доказать политическую мотивированность дела. Суды по «Хизб ут-Тахрир» – очень страшная авторитарная практика, потому что люди попадают в тюрьму по надуманным обвинениям на сроки в 5-10 лет. При этом достаточно скрытых свидетелей и слежки – все, обвинение может праздновать победу.

Представители международной исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир» называют своей миссией объединение всех мусульманских стран в исламском халифате, но они отвергают террористические методы достижения этого и говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России. Верховный суд России запретил «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году, включив в список 15 объединений, названных «террористическими».​

– И при этом есть ощутимый национальный фактор, не так ли?

– Безусловно: в экстремизме мусульманского толка обвиняют крымских татар. Кроме того, активисты Украинского культурного центра в Крыму также на прицеле у российских спецслужб – еще и потому, что поддерживают крымскотатарских активистов, помогают им собирать деньги.

​– Есть ли у тебя претензии к российским судам в Крыму?

– Подаю ходатайства о видеофиксации процессов, а их привычно отклоняют. После теракта в петербургском метро в марте 2017 года суды стали делать закрытыми со ссылкой на угрозу общественной безопасности, хотя это необоснованно. Для родственников это огромная проблема, поскольку это единственный шанс увидеть своих близких. Иногда полиция даже штрафует людей за то, что они приходят под здание суда.

– Ощущаешь ли ты разницу между аннексированным Крымом и материковой Украиной на уровне восприятия?

– Да. Как бы пафосно это ни звучало, но, покидая полуостров, ты чувствуешь воздух свободы. Лучше передать это ощущение вряд ли можно: исчезает тревога, напряжение, ты точно знаешь, что за тобой не следят. Многие крымчане, мои знакомые, уезжают из Крыма именно с такой мотивацией: потому что там несвободно и психологически тяжело. Особенно если речь идет про семьи с детьми. Крымские татары же не могут позволить себе просто уехать и потому хладнокровно все выносят и, очевидно, рассчитывают на марафон борьбы. Если не возникнут проблемы со въездом, то я продолжу это освещать. К сожалению, преследования активистов будут продолжаться.

(Текстовую версию материала подготовил Владислав Ленцев)