Специально для Крым.Реалии
В 1626-1627 годах крымско-украинский союз прекратил существование в качестве целостного соглашения. Какая-то часть казаков воевала на стороне хана, а другая – против него. Да и в самом Крыму непонимание между братьями-соправителями достигло критического предела.
Продолжение, предыдущую часть цикла читайте здесь.
22(12) декабря 1625 года большое войско, состоящее из крымских татар и буджакских ногайцев, двинулось на Речь Посполитую (московские источники доводят их число вплоть до 80 тысяч, но это явное преувеличение, поляки писали о 15-20 тысячах). Возглавлял поход сам хан Мехмед III Герай и протурецки настроенный нуреддин Азамат Герай. Вместе с ними находились и казацкие «выписчики» из нового реестра (сохранилось письмо очевидца – казака Алексея Гордиевича – о переходе за две недели до православного Рождества на службу к Шахину Гераю первых 10 казаков, а через некоторое время двое посланников призвали калгу выступить против короля Сигизмунда ІІІ).
В январе 1626 года крымская армия перешла Южный Буг и прошла Подолье, Галицию и Волынь, а некоторые отряды дошли даже до польских земель. В условиях продолжающейся войны со Швецией это нападение оказалось довольно болезненным. Протесты из Варшавы в Стамбул были отклонены, мол, Сигизмунд так и не обуздал казаков, а поминки хану явно недостаточны – за полгода вместо ожидаемых трех. Кроме того, османская канцелярия уверяла королевское правительство, что хан напал самовольно, без султанского согласия.
Но это была ложь. Шахин Герай не просто не принял участия в походе, он еще и сообщил о нем польскому гетману Станиславу Конецпольскому, приложив к своему письму султанский фирман. Весть эта пришла с определенным опозданием, однако теперь гетман и коронный стражник (что-то вроде главного пограничника) Стефан Хмелецкий были подготовлены. Собранные ими войска (9-13 тысяч бойцов), в составе которых тоже были казаки, отправились наперерез армии хана.
Мехмед, не решившись на битву, повернул назад. А чтобы на обратном пути его не перехватили коронные войска, он решил отступить через Днестр в турецкую Молдову. 21 февраля нового стиля крымцы переправились через реку, но бросили обоз с 4 пушками и множеством захваченных пленников. Однако самые большие потери пришлись на саму переправу, потому что как раз начался ледоход, и тысячи воинов утонули. В середине апреля армия вернулась в Крым.
В марте 400 запорожцев и донцев отправились с Дона под руководством запорожского полковника Алексея Шафрана на Трапезунд и взяли его штурмом
Свою выгоду из польско-турецкого обострения попытались получить нереестровые украинские казаки и донцы. Еще в марте 400 запорожцев и донцев отправились с Дона под руководством запорожского полковника Алексея Шафрана на Трапезунд и взяли его штурмом. Сразу после этого Шафран организовал еще одно нападение, но вчетверо меньшими силами и без особых достижений. Третий поход в апреле пришлось прервать из-за шторма и отступить на Сечь.
В самом Запорожье большому походу помешал казацкий гетман Михаил Дорошенко. Весной он выбрался на Сечь, поставил там гарнизон из реестровцев, а все «чайки», до которых смог дотянуться, уничтожил. В Стамбуле ожидали возмездия за ханский поход – рассказывали, что поляки разрешили казакам собрать 400, 700 или даже 1000 «чаек» и сжечь османскую столицу дотла. В реальности в рейд на Босфор в мае выбрались 60 казацких судов, из которых 15 были потеряны. Большинство запорожцев вернулись домой, только один или два отряда несколько задержались – в конце июля нового стиля был сожжен Карахаман, возле которого произошла несчастливая прошлогодняя битва, а в августе 12 «чаек» были настигнуты турками в устье грузинской реки Риони (касаются эти известия одной флотилии или двух разных – неизвестно).
Теперь уже империя должна была нанести ответный удар – и весной султан Мурад IV приказал крымцам повторить поход. Однако на этот раз сопротивление Шахина было таким, что ни он сам, ни хан не сдвинулись с места, только ногайский бей Кан-Темир с сыновьями в конце мая опустошал Подолье, но не слишком удачно.
По московским данным, на протяжении 1625-1626 годов не менее 500 запорожцев участвовали в военных экспедициях калги
26(16) августа 1626 года Шахин прислал запорожцам письмо, из которого мы узнаем, что казацко-татарское сотрудничество не прерывалось: «Я басурманин, но я свою присягу соблюдаю – писал он. – А то ваше товарищество, которое при мне есть, когда со мной на черкесов ходили, какие побиты, какие умерли, а другие обасурманились, а иные и сейчас находятся при мне». Шахин просил разрешить рядовым запорожцам вербоваться к нему на службу, за это закрывал глаза на разграбленные казаками села и напоминал о возможности свободной торговли солью. По московским данным, на протяжении 1625-1626 годов не менее 500 запорожцев участвовали в военных экспедициях калги.
В том же августе Конецпольский с большинством войск отошел на шведский фронт. Кстати, где-то в это время начались и шведско-украинские переговоры. Сначала казаки предлагали Сигизмунду III вывести чайки в Балтийское море для войны со шведами, но затем сами шведы поощряли казаков выйти на Балтику для войны против поляков. Все эти разговоры продолжались до 1631 года и закончились ничем.
Тем временем из Стамбула в Крым пришел еще один султанский фирман о нападении на Речь Посполитую. Более того, король Швеции Густав Адольф призывал крымского хана совершить поход, предложив утроить поминки, если он займет польский престол. Перспектива не вызвала ожидаемого энтузиазма, поскольку Мехмед и Шахин остались дома. Однако крымское немалое войско повел нуреддин Азамат, а к нему присоединились сыновья Кан-Темира. Совместные силы насчитывали от 20 до 40 тысяч человек.
Неподалеку от Фастова были наголову разгромлены сыновья Кан-Темира. Польские реляции говорят о 1000 убитых и 1200 пленных
Во второй половине сентября Азамат ударил непосредственно на Киевщину и стал лагерем под Белой Церковью. Коронного войска и магнатских отрядов было всего 3 тысячи солдат, зато Дорошенко привел от 1,5 до 6 тысяч казаков. Часть крымцев разъехалась жечь окрестности, и Хмелецкий, не дожидаясь их возвращения, 9 октября (29 сентября) 1626 года атаковал лагерь и захватил его. Преследование беглецов продолжалось несколько часов, затем польско-украинское войско вернулось назад, и разбило поодиночке остальные отряды, которые шли на соединение с главными силами. Позже неподалеку от Фастова были наголову разгромлены сыновья Кан-Темира. Польские реляции говорят о 1000 убитых и 1200 пленных крымцах и ногайцах и только о 40 убитых своих. Даже если эти цифры неточные, они хорошо показывают соотношение потерь. 29(19) октября остатки крымских войск вернулись домой.
Неизвестно, повлияло ли это фиаско, или просто произошло несчастное стечение обстоятельств, но примерно в это же время черкесский род Беслене вышел из послушания хану и отказался платить ему дань. В феврале 1627 года Мехмед взял с собой 10 тысяч крымцев и ногайцев и отправился на Северный Кавказ. Там хана уже ждали черкесские союзники во главе с его тестем Гази-беем. Но не успели войска соединиться, как предводитель ногайцев Салман-Шах-мирза застрелил Гази-бея из-за давней кровной вражды, а затем вместе со своими отрядами немедленно бросился бежать.
Проглотив обиду на султана, Кан-Темир обратился к Стамбулу с предложением свергнуть мятежных братьев, и предложил свои услуги
Разгневанный Мехмед приказал Шахину задержать Кан-Темера – сюзерена Салмана – и спросить с него за кровь родственника. Однако в последний момент тот буквально в одном кафтане, бросив все, ускользнул и поскакал с ближайшим окружением в Буджак. Калга 20(10) мая отправил за ним безуспешную погоню, а затем пленил родственников Кан-Темера и объявил, что предаст их злой смерти, если ногайский бей не вернется. Тот отказался, и тогда Шахин заживо сжег его семью, включая беременную жену. После этого войны на истребление уже было не избежать.
Проглотив обиду на султана, Кан-Темир обратился к Стамбулу с предложением свергнуть мятежных братьев, и предложил свои услуги по их поимке. Возможно, именно в это время в османскую столицу приехал и крымский нуреддин, отрекшийся от своего хана. И тогда же, в июне, из небытия вынырнул бывший крымский правитель Джанибек Герай, пообещав султану в случае возвращения на трон немедленно пойти войной на Персию.
Однако Мурад IV пока не решился разделаться с Мехмедом и Шахином. Еще в конце прошлого года хан направил в Стамбул посланника с идеей восстановления в нижнем течении Днепра двух крепостей для препятствования казачьим морским походам. Османское правительство радостно откликнулось – и начало собирать по всей империи материалы и рабочих. Масло в огонь подлили и запорожцы, совершив весной (не позднее мая) небольшую экспедицию под Очаков на 60-80 «чайках».
Ни польскому правительству, ни казакам перспектива появления новых турецких крепостей не казалась утешительной, но доводить до открытой войны с Османской империей никто не желал. Когда 15(5) июля 1627 года капудан-паша Гасан Фирари прибыл в Очаков и намеревался двигать вглубь украинских земель, Хмелецкий с пограничной стражей и казаками преградил ему дорогу. Переговоры, как прямые, так и через посредство молдавского господаря, продолжались несколько месяцев, и закончились в середине сентября. Паша отказался от плана строительства крепости на османском берегу Днепра и подтвердил запрет крымцам нападать на Речь Посполитую в обмен на аналогичный запрет в отношении казаков. Впрочем, как обычно, это соглашение ничего не стоило – уже в ноябре запорожцы совершили еще один морской рейд, а какой-то небольшой крымский отряд тогда же был разбит казаками в степи.
Хан достиг желаемой цели – усилить напряжение в польско-турецких отношениях, благодаря чему повысил свою значимость
На крымском берегу дело окончилось восстановлением небольшой крепости Ислам-Кермен. Хан достиг желаемой цели – усилить напряжение в польско-турецких отношениях, благодаря чему повысил свою значимость. Однако чрезмерное укрепление османского присутствия в Причерноморье в его планы не входило. По сообщениям московских посланцев в Крыму, хан жил с султаном «ни в мире, ни в брани», и более того, договаривался с Московией о союзе против Речи Посполитой, заявляя вслух, что намерен разгромить запорожцев, и призвал царя поступить так же с донцами. Калга же продолжал питать надежду в союзе с казаками победить Кан-Темира.
Оба брата активно готовились к войне и для этого проводили реквизиции имущества своих богатых подданных. Мехмед выслал к Сигизмунду письмо (полученное 15(5) декабря), в котором потребовал выплатить поминки за семь лет. Король даже не ответил. Запахло новой войной – в январе 1628 года Хмелецкий рассылал письма шляхте, предупреждая ее о крымской угрозе. Однако в тот раз война разразилась в другом месте – и неожиданно продемонстрировала жизнеспособность крымско-украинского союза.
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://krymrdfifckwgzffw.azureedge.net/ Также следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: