Специально для Крым.Реалии
Летом 1624 года украинские казаки в первый раз спасли крымского хана от поражения, потери власти и, возможно, свободы. Весной 1628 года они спасли его от поражения и гарантированной злой смерти, но и сами понесли потери.
Продолжение, предыдущую часть цикла читайте здесь.
С самого начала 1628 года по Крыму циркулировали слухи о скорой замене хана Мехмеда ІІІ на Джанибека – и всюду находили отклик. Знать ненавидела правителя с первого дня, да и у простого народа поступки его брата Шахина вызывали все больше вопросов: «калга бесчинствует, многих убивает, а хан за них не заступается». В условиях возможной войны на два фронта – с османами и с ногайцами Кан-Темира – такие настроения могли стать фатальными.
Тем временем султан Мурад IV вновь потребовал крымского похода на Речь Посполитую, да и сами братья, как уже упоминалось, собирались получить у Варшавы положенные поминки. Однако покинуть полуостров в такой ситуации они не рискнули. Вместо этого Шахин с собранными войсками решил ударить по Кан-Темиру, и тем обезопасить свои тылы. Калга еще в декабре прошлого года звал запорожцев выступить против ногайского бея, они условились было на весну, но гетман Михаил Дорошенко строго следил за тем, чтоб сечевики не отправлялись в самовольные походы.
Шахину пришлось воевать самостоятельно. 7 марта (26 февраля) 1628 года он покинул Крым и быстро прошел Буджак, без особого труда захватив крепости Килия и Измаил. Затем калга перешел Дунай и вступил в Добруджу. В Стамбуле опасались, что он пойдет прямо на столицу, а от Кан-Темира все не было вестей. Наконец, в начале апреля Шахин нагнал бея у селения Баба-Даг и вступил с ним в битву. Но притворным отступлением Кан-Темир завлек калгу в ловушку в густом лесу и с янычарской подмогой перебил почти все крымское войско. Шахин бросился назад, и 3 мая (23 апреля) «прибежал в Крым не со многими людьми». Ровно через 6 дней на полуостров ворвался и Кан-Темир с многотысячной армией.
Казалось, пробил последний час хана и калги. Большая часть их сил была уничтожена, а род Мансур перешел на сторону бея. Сразу после бабадагской победы Кан-Темир отправил в Стамбул письмо с просьбой о смещении Мехмеда, и поход Шахина в Добруджу стал последней каплей в переполненной чаше терпения Мурада. 24 мая (3 июня) новым ханом был объявлен Джанибек, а в помощь ему султан выделил флот из 90 судов. Бежать с полуострова старому правителю было некуда, и с несколькими сотнями гвардейцев (а также, по иронии судьбы, с охранниками московского посольства) Мехмед и Шахин укрылись за стенами Чуфут-Кале.
Хана и калгу могло спасти лишь чудо – и оно произошло
10 мая (30 апреля) Кан-Темир разбил лагерь под Бахчисараем и отправил войска на штурм горной крепости. Но взять ее сходу даже превосходящими силами не удалось – стены были высоки, на них располагались две пушки, а гарнизон стоял до последнего, понимая, что от ногайцев пощады им не будет. Кан-Темир же не спешил. Слабым местом защитников была нехватка воды, и к концу четвертой недели осады стало ясно, что еще дней десять – и гарнизону будет нечего пить. После этого триумф бея был лишь вопросом времени.
Хана и калгу могло спасти лишь чудо – и оно произошло.
Отступая в Крым, Шахин отправил на Запорожье посольство – напомнить о былом союзе и призвать казаков на помощь. Калга обещал заплатить запорожцам 100 тысяч червонцев и сдать им восстановленную в прошлом году крепость Ислам-Кермен, разрушение которой входило и в казацкие, и в польские планы. Дорошенко не мог не воспользоваться такой возможностью. С тысячей реестровцев и тремя тысячами сечевиков он немедленно двинулся на юг, не предупредив ни коронного стражника Стефана Хмелецкого, ни короля. Может быть, ему удалось бы собрать и больше людей, но часть запорожцев в апреле-мае отправились в традиционный морской поход к турецким берегам.
25(15) мая казаки с 4 легкими пушками прошли через неохраняемый Перекоп в Крым. Кан-Темир вначале не придал значения их появлению – он не знал, что казаков ведет лично гетман. Поэтому он отправил им на перехват лишь легкую конницу. Но запорожцы построились в движимый табор и под прикрытием пушек и ружей за шесть дней преодолели почти весь путь до Бахчисарая, ежедневно отбивая вражеские атаки.
Лишь когда до крымской столицы оставались считанные километры, Кан-Темир с основными ногайскими силами и турецкими стрелками из Балаклавы на реке Альме 31(21) мая дал казакам генеральную битву. Шахин, заслышав артиллерийскую стрельбу, приказал и своим солдатам палить в воздух, подавая союзникам знак, а затем вывел их из крепости навстречу казакам. Запорожцев тогда полегло 100 человек, ногайцев 200, бей был ранен и бежал с поля брани в Старый Крым, а его лагерь и еще 12 пушек попали в руки победителей. Но украинский триумф был омрачен гибелью сразу двух предводителей – и Дорошенко, и полковника Олифера Голуба.
Над ханским дворцом впервые в истории зареяло казацкое малиновое знамя. И впервые оказавшись там в качестве гостей, казаки уже тогда выискивали слабые стороны ханства и вынашивали планы завоевания полуострова
Казаки собрались было вернуться домой, но калге удалось удержать их на службе. Исполнив свое обещание, он выдал каждому по 5 золотых, не считая коней и тканей (все это было отобрано у московского посольства). Запорожцы, избрав гетманом Мойженицу, остались под Бахчисараем, в лагере Кан-Темира. Над ханским дворцом впервые в истории зареяло казацкое малиновое знамя. И впервые оказавшись там в качестве гостей, казаки уже тогда выискивали слабые стороны ханства и вынашивали планы завоевания полуострова.
Тем временем в город съезжались со своими отрядами беи, верные хану и готовые воевать против Кан-Темира. На сборы и дорогу ушли 18 дней – и эта задержка стала фатальной. Ногайский бей не стал дожидаться решения своей участи в Эски-Крыме, а отправился в Кефе. Тамошний наместник Мехмед-паша был старинным приятелем Шахина, и калга рассчитывал на его нейтралитет. Но Кан-Темир убедил пашу, что Шахин отдаст город казакам, которые обратят его жителей в рабство, и что единственным спасением будет объединить усилия. Наместник распахнул ворота – и ногайцы со своими семьями, имуществом и скотом три дня входили в Кефе, так что многие местные из-за тесноты бросали дома и перебирались в цитадель.
Обеспечив свои тылы, бей вышел навстречу калге – и вновь был наголову разбит крымско-украинским войском. Множество пленников, включая и сына Кан-Темира, попали в плен. Шахин казнил юношу на глазах у отца и защитников города, а его отряды разыскивали и истребляли ногайцев, разбежавшихся после боя по всему Крыму.
Сам калга подошел к Кефе и потребовал у Мехмеда-паши выдачи Кан-Темира. Тот не отказывал, но предлагал дождаться ответа султана. Казаки настаивали на немедленном штурме города, но воспротивился хан Мехмед – нападение на османские владения могло привести к новой открытой войне, а он хотел ее избежать. В итоге крымские и украинские войска расположились на высотах вокруг Кефе и изредка стреляли в воздух из орудий. Главные силы – ополчение знатных родов – возглавлял сам хан. Второй отряд составляли казаки под непосредственным командованием Шахина, а третий – незнатные татары под началом Мехмета-аги.
Осада продолжалась полторы недели, так что калга пришел к выводу, что ни султанского ответа, ни султанского войска, пожалуй, не будет. Это же промедление сводило с ума и Кан-Темира – чтобы не пасть жертвой внезапного ночного штурма, он ночевал на галере в открытом море, поутру возвращаясь в город. Экипажи прочих кораблей и пушки с них были переведены на стены Кефе. Дойдя до крайней степени подозрительности, бей добился ареста армянских и греческих священников, якобы шпионивших для калги, и требовал их казни, но наместник позже за взятку отпустил их. В другой день он обсуждал со своими мурзами возможность бежать в Астрахань, там принять московское подданство и вместе со стрельцами завоевать Крым. Несколько раз осажденные приветствовали салютом входившие в бухту суда, но каждый раз зря – помощи все не было.
И вот, наконец, 29(19) июня незадолго до полуночи десятки галер и транспортников с новым ханом и османскими войсками причалили к побережью. Это не укрылось от глаз Шахина, но он был уверен в своих силах и спокойно ожидал рассвета, насмехаясь над противником. Он уже раз победил Джанибека в войне за трон и был готов повторить.
Но утром 30(20) июня оказалось, что воевать за калгу просто некому. Командир третьего отряда Мехмет-ага еще ночью присягнул на верность новому хану Джанибеку, за что получил должность визиря. После этого вспыхнули волнения в стане старого хана Мехмеда и он, не дожидаясь худшего, всего с 12 спутниками бросился бежать. Шахин остался лишь с несколькими сотнями всадников да с казаками, которым, как и ему, больше терять было нечего. Подвижный запорожский табор под прикрытием артиллерийского и ружейного огня начал отходить от Кефе в сторону Арабатской стрелки. Новый калга, Девлет Герай, и Кан-Темир попытались атаковать казаков, но потерпели поражение и отступили. Еще порядка 200 запорожцев погибли во время отступления, добывая провиант, но остальные буквально за сутки прошли стрелку и вышли из Крыма.
В середине обратной дороги казаки подступили под Ислам-Кермен. Крепость (вероятно, лишенная гарнизона) была занята «без пролития христианской крови», ее укрепления срыты, а артиллерия – больше 20 единиц – конфискована. В первой декаде июля нового стиля казаки вернулись на Сечь, откуда в письмах Хмелецкому и Сигизмунду III описали свои похождения.
Сразу по возвращении Мойженицу скинули с гетманства и утопили в Днепре за сокрытие части войсковой казны. Затем провели выборы: одна партия стояла за Григория Савича, прозванного Грицьком Черным, другая – за некого Мусия. Первый был лоялистом и выступал против запрещенных Варшавой морских походов, второй агитировал немедленно идти в море. Победила первая партия – Черного избрали гетманом, и он вступил в переговоры с властью о продолжении похода на Крым.
Запорожцы предлагали королю ударить соединенными польско-украинскими силами на полуостров уже этой осенью и завладеть им. Также они просили разъяснить, как им следует поступить с Шахином, который нашел у них убежище. Ответ короля был составлен в самых общих выражениях. Сигизмунд мягко пожурил казаков за вступление без его позволения на чужую службу, а по делу калги позже обещал прислать инструкции.
Сам Шахин тоже не сидел без дела. Вместе с казацким посольством он передал королю письмо, в котором обещал ни много ни мало перейти под протекторат Речи Посполитой. Если Сигизмунд даст ему 12 тысяч казаков, то он вернет себе власть в Крыму – и король навсегда забудет о крымских походах. Аналогичные по содержанию письма калга отправил Хмелецкому и молдавскому господарю. Официальный ответ Сигизмунда был более чем обтекаемым, чтобы не спровоцировать войну с Турцией – беглец мог рассчитывать на гостеприимство казаков, но не более того.
Затем Шахин в поисках союзников отправился в Азов. Примечательно, что в формально турецкой крепости дали приют врагу султана и охраняли его от Кан-Темира и от новых крымских властей, а затем проводили его под защитой до Запорожья. Тем временем стан калги в Приднепровье разрастался – поодиночке и группами, беи и простолюдины бежали к нему из Крыма от притеснений нового хана. А в один из дней в начале августа нового стиля живой и невредимый приехал сам Мехмед ІІІ. Он 20 дней скрывался в лесу в Крымских горах, а затем тайно покинул полуостров через Перекоп и, в конце концов, разыскал Шахина.
Теперь у братьев появился реальный шанс вновь овладеть Крымом.
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://krymrupbxnasmluta.azureedge.net/ Также следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: