Специально для Крым.Реалии
В начале Средневековья Дорос (ныне известный как Мангуп) был столицей Крымской Готии, а в его конце стал столицей княжества Феодоро. Почему между двумя этим периодами город пришел в упадок, и как ему удалось возродиться?
Дорос был крупнейшей и важнейшей византийской крепостью в горном Крыму. Но на рубеже 1020-х и 1030-х годов жизнь там полностью замерла, при этом следов масштабных разрушений того времени не выявлено.
Причины упадка Дороса до сих пор вызывают споры среди историков. Мне наиболее убедительной кажется версия, связывающая судьбу города с восстанием Георгия Цулы 1015-1016 годов. Жители, руководимые одним из представителей рода Цул, поддержали мятежника, а после провала восстания были наказаны. Город, по-видимому, не брали штурмом правительственные войска – скорее всего, он был просто лишен своего статуса и гарнизона. Поэтому жителям ничего не оставалось, как массово перебраться на другое место.
Кстати, именно в это время соседний город Эски-Кермен переживает свой расцвет.
Но гора Мангуп была слишком хороша, чтобы долго оставаться незаселенной. В Северном монастыре обнаружены две надписи: одна – 1220/1 года на стене пещеры, другая – в храме. Долгое время она датировалась 1224/5 годом, но недавно с нее счистили копоть, и дата стала читаться по-другому – 1094/5 год. Интересно, что в этой надписи употребляется не древнее, а средневековое название города – «Манкут». Таким образом, местность оставалась безлюдной недолго, чуть более 60 лет, но возрождения города пока не случилось – видимо, единственными обитателями Мангупа тогда были монахи.
29 июля 1179 года в Варзарах, местности у западного подножия Мангупа, была восстановлена древняя базилика, что указывает на наличие там постоянного населения.
С 1238 года Крым находился под управлением монголов. И если Кырк-Ер (Чуфут-Кале) пал после продолжительной и драматичной осады, то на Мангупе сопротивляться завоевателям было некому. Вероятнее всего, после 1249 года население горного Крыма, как и жители Судака, платило монголам постоянную дань.
Однако именно после этого ситуация стабилизировалась настолько, что вершина Мангупа снова становится заселенной. Существует надпись о «герое из Пойки», из которой мы можем узнать о событиях конца того века. Она датировалась почти столетним промежутком от 1280-х до 1380-х годов, и историки больше склонялись к позднему времени, но сегодня консенсус сместился к дате 1282/3 год.
Надпись гласит, что некие кавалеристы захватили караван из двух упряжек волов, а погонщика убили. Герой в Варзарах «поднял всех от мала до велика» и погнался за врагами. Нагнал он их у «части» и Феодоро, а рубил вплоть до Зазале (нелокализованный топоним) и «11-й части». В сегодняшней ура-патриотической российской науке уже поспешили возложить вину за нападение на генуэзцев или венецианцев, но этого быть просто не могло – слишком слабы были итальянцы для походов вглубь полуострова (да еще всего за двумя телегами). Думаю, речь идет об обыкновенных разбойниках.
Хотя масштабы подвига были более чем скромны, феодориты (тут, по-видимому, население Мангупа), высекли в честь героя надпись. Увы, у него были враги, так что кто-то позже умышленно перечеркнул надпись, сделав имя нечитаемым, а год – спорным.
Как бы там ни было, мы узнали, что город Мангуп был достаточно развит, чтобы в нем были резчики по камню. Также можно предположить, что все населенные готами горы были объединены в некую административно-фискальную область с центром в Мангупе. Эта область делилась на несколько частей, первой из которых был сам Мангуп, третьей – Эски-Кермен, а одиннадцатой (и, возможно, последней и пограничной) – Зазале.
Что до Пойки, то хотя традиционная версия относит этот топоним к самому Мангупу (предположительно, название цитадели), более вероятно, что это – комплекс укрепленных селений вокруг храма на горе Бойка в 17 километрах к юго-востоку.
Еще одна надпись, связывающая Мангуп с Пойкой, и столь же дискуссионная, высечена на плите из Большой базилики. Ее называют по имени упомянутого на ней человека – Χουϊτάν (Хуитан/Хвитан, с готского – «Белый»). Согласно записи, в «городе почтенной Пойки» была «с Божьей помощью и святого Димитрия» построена башня трудами сотника Хуитана, которому также принадлежит честь «обновления» или «восстановления» Феодоро вместе с Пойкой (была реконструирована главная городская стена). Скорее всего, плита была высечена на Мангупе для последующей отправки в Пойку и вмонтирования в башню, но то ли она была повреждена в процессе изготовления, то ли политическая обстановка изменилась настолько, что ее предпочли использовать для возведения стены Большой базилики.
Проблема в том, что из-за трещины плита с равной вероятностью может быть датирована и 1361/2, и 1300/1 годом. Традиционно историки выбирают более позднюю дату, но и ранняя тоже возможна. Во-первых, в 1298-99 годах полуостров подвергся тотальному разорению войсками беклярибека Ногая, причем особенно сильно пострадал Эски-Кермен. Ногай погиб уже в 1300 году, так что скорое восстановление разрушенных им городов вполне вероятно. Во-вторых, на самом Мангупе найдена монета Менгу-Тимура (правил в 1266-1282 гг.), так что к этому времени тут уже точно существовал город. С другой стороны, против поздней даты – общая обстановка в Орде, где уже второй-третий год бушевала Великая замятня. До градостроительства ли тогда было в Крыму? Хотя могло быть и наоборот – в ожидании смут местные жители возводили укрепления.
Так что от окончательного решения этого вопроса я пока воздержусь.
Тем временем на Мангупе появляется, помимо сотника, и среднее звено управления. В одном генуэзском документе 1382 года упоминается некий правитель («dominum») Феодоро Аффендизи (Аффендичи), его родственники и подданные. Более чем вероятно, что перед нами не имя, а искаженное греческое слово «ἀφέντης» (отсюда же тюркское «эфенди»), т.е. буквально господин/начальник. Разумеется, он был не самостоятельным правителем, а подчинялся хану.
Кстати, в казначейской книге Каффы 1374 года упомянут анонимный «dominus Chercharum», т.е. правитель Кырк-Ера, что свидетельствует о схожей манере администрирования этих городов.
Интерес генуэзцев к Феодоро неслучаен. Еще в 1365 году Каффа завладела Сугдеей и большей частью Южного берега Крыма вплоть до Чембало (Балаклавы). Что-то вскоре отнял Мамай, но в 1380 и 1381 годах были подписаны генуэзско-ордынские договора, оставлявшие побережье в руках итальянцев. Следовательно, они становились соседями феодоритов, а кроме того – правителями православного населения приморской части Готской епархии, центр которой находился на Эски-Кермене, (возможно) Пойке и, наконец, на Мангупе. После Солхатской войны и заключения договора 1387 года южное побережье было административно оформлено в капитанство Готию.
Наконец, к этому времени относится еще одно масштабное строительство на Мангупе, возможно – реконструкция Большой базилики. Найдена плита, сообщающая, что неназванное здание построено сотником в правление Токтамыша. Кстати, монета этого хана, возможно, 1388 года, также найдена в городе.
Как это уже стало привычным, имя сотника неясно, распространенная реконструкция «Чичикий» неверна, читаем только последний слог «-ци» (как в имени Мунци, но не обязательно). Что до года, то надпись не могла быть сделана ранее 1391 года, а с учетом последующих событий – вряд ли после 1395-го.
Но не успел высохнуть строительный раствор вокруг плиты, как на Мангуп обрушилось бедствие.
Существует весьма примечательный литературный памятник – «Сказание о городе Феодоро», написанный иеромонахом Матфеем. Поскольку он представляет собой не просто художественное произведение, а поэму, подходить к его изучению следует с утроенной критикой. Но даже если оставить в стороне дебаты о том, насколько точно Матфей передал увиденное им в Крыму, вывод будет все равно неутешительным – город пережил какую-то катастрофу. Наряду с украшенными мозаиками храмами и дворцами с портиками иеромонах наблюдал пустынные улицы и сваленные в кучи мертвые тела.
Феодоро «рассказывает» Матфею о «войнах и ужасах», о «нашествиях и засадах», о якобы семи или даже девятилетней осаде, о голоде, во время которого были съедены домашние животные. Даже если отбросить поэтические гиперболы, картина выходит неприглядная.
Следы пожара действительно раскопаны на последнем золотоордынском слое (там найдена упомянутая выше монета Токтамыша) на Западном участке Мангупа, хотя его масштаб явно не соответствует апокалипсическому описанию Матфея. Тем не менее, я не вижу необходимости отказываться от версии о падении Мангупа. Действительно, в 1395 году никакого вторжения в Крым войск Тамерлана не было, но с начала весны 1397 года полуостров стал ареной борьбы Токтамыша с беклярибеком Идигеем, в ходе которой мог пострадать, пусть и незначительно, Мангуп.
Матфей был назначен экзархом константинопольского патриарха в Ялте в августе 1395 года, но еще в сентябре продолжал оставаться в Константинополе. Да, скорее всего монах отправился в Крым весной следующего года, но из этого никак не следует, что он посетил Феодоро именно в 1396 году. У Матфея было время до 1403 года, когда на Мангупе начались восстановительные работы уже при новой власти.
Рукопись поэмы опубликована по ватиканскому кодексу №952 XV века, а кодекс №7 из монастыря Лимонос, где также есть ее список, датирован 1420-1421 годом. Так что, вероятно, Матфей дождался окончания боевых действий в Крыму (в 1398 году Токтамыш ненадолго вернул себе полуостров), а уж затем отправился путешествовать.
Но что парадоксальнее всего, именно борьба Токтамыша с Идигеем, которая привела к разрушениям на Мангупе, и стала причиной освобождения города от ордынской власти.
Но об этом мы поговорим в следующий раз.
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d3k1pbwgxg2hno.cloudfront.net/ следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: