Двери закрыты: что станет с визовыми центрами в России

Новость о возможном скором закрытии всех визовых центров на территории России, в связи с обсуждаемым сейчас в Госдуме новым законом "О порядке выезда и въезда в РФ", 26 июля стала одной из самых популярных в Рунете и привела многие российские туркомпании в состояние, близкое к панике. Радио Свобода разобралось в происходящем.

Пресс-секретарь Российского союза туриндустрии (РСТ) Ирина Тюрина в четверг заявила, что поправки в новый законопроект, внесенные недавно депутатами Госдумы от "Единой России", предполагают введение обязательной аккредитации всех компаний, оказывающих россиянам посреднические услуги при оформлении въездных виз в другие государства через их посольства и консульства.

Для получения аккредитации, по возможным новым правилам, будет необходимо наличие у оператора филиалов не менее чем в 20 субъектах России, а максимальная доля иностранного участия в уставном капитале не должна превышать 20 процентов. Также предлагается обязать визовые центры приобрести технические средства для обработки персональной информации, сертифицированные в соответствии с российским законодательством. От них также потребуют иметь как минимум трехлетний опыт работы в данном бизнесе.

"Критерии выдачи аккредитации таковы, что ни один из действующих операторов визовых центров получить ее не сможет, – утверждает представитель РСТ. – В России работают шесть иностранных компаний, управляющих визовыми сервисными центрами. Как минимум по одному пункту – доля иностранного участия в уставном капитале – ни одна из них не пройдет предлагаемую аккредитацию. Дипмиссиям в России придется либо срочно менять сервис-провайдеров, либо приостанавливать деятельность визовых центров".

В то же время, по словам Ирины Тюриной, требованиям законопроекта не сможет соответствовать и ни одна российская фирма: "Допустим, в качестве временного решения компания-держатель контракта с дипмиссией могла бы передать оперативное управление какому-нибудь российскому субподрядчику. Допустим, за короткое время это юрлицо могло бы открыть 20 филиалов в разных городах и получить необходимые сертификаты, что уже из области фантастики. Но откуда у этого юрлица вдруг возьмется трехлетний опыт работы в сфере оказания визовых услуг?"

Однако в мире российского туристического бизнеса существует и совсем другое мнение. Майя Ломидзе, исполнительный директор Ассоциации туроператоров России, уверена, что, во-первых, новый закон, пока не прошедший даже первое чтение, не будет принят в нынешнем виде и, во-вторых, что он направлен скорее на вытеснение c рынка недобросовестных компаний-монополистов, в реальности не имеющих ни юридических прав, ни навыков работы в качестве визовых центров – однако выдающих себя за таковые и бессовестно завышающих стоимость оказываемых услуг. Об этом она рассказала Радио Свобода:

– Пока это всего лишь законопроект, который даже не прошел в Думе первое чтение. Будет ли он вообще реализован или нет – пока большой вопрос. Кто пройдет аккредитацию, кто не пройдет, вообще каковы будут условия аккредитации в финальном варианте документа – неизвестно. Тем не менее, давайте предположим, что все остается без изменений, и вдруг у нас этот законопроект стал законом. Надо отметить, что те юридические лица, которые представляют визовые центры в России, их всего шесть, не так много, все равно зарегистрированы как российские юридические лица. Доля иностранного капитала там может варьироваться, но перерегистрация юридического лица с изменением доли иностранного капитала – это не проблема.

Наибольшая техническая сложность – в количестве филиалов, которые требуются, согласно тексту законопроекта, для прохождения аккредитации. Их должно быть не менее 20, причем не менее одного в каждом федеральном округе. Такими возможностями обладают отнюдь не все компании, обслуживающие консульства разных стран на территории России. Но, тем не менее, этот вопрос также решаем, поскольку закона еще нет, и в любом случае он не вступает в силу завтра.

– А есть ли абсолютно отечественные визовые центры? И если да, смогут ли они пройти аккредитацию?

– Смотря что считать "отечественными". Доля капитала везде разная. Есть компании, где доля иностранного капитала минимальна. Со стопроцентным российским капиталом – мне неизвестны такие компании.

​– А что по поводу пункта про как минимум три года опыта работы в подобном бизнесе? Все ли они обладают этим юридически минимально необходимым сроком?

– На данный момент практически все. У 95 процентов тех компаний, которые обслуживают консульства, есть опыт, превышающий три года работы в этой сфере.

– Как и с кем работают самые крупные, с какими посольствами?

– Самая распространенная сеть – компании VFS.Global, она работает всего в 139 государствах, и Россия – одна из стран, где она представлена наиболее масштабным, активным образом. Она обслуживает большинство европейских стран, но не все. Для Испании есть другой оператор их визового центра, в Италии, Латвии и на Мальте также другие операторы. И Франция, и Великобритания тоже работают с другими операторами, но там есть доля VFS.Global. У визовых центров, которые обслуживают посольства Испании, Греции, Италии, Франции, количество филиалов в России приближается к 20, а в некоторых случаях превышает 20.

– С чем может быть связан этот ажиотаж, я бы даже сказал, паника при известиях о том, что теоретически ни один из действующих визовых центров работать не сможет?

– Уже какое-то время российское информационное поле живет в состоянии нервной "постправды", в котором главное – как-то первым громко выступить. А потом уже никто в нюансы не вдается. Если кинуть клич, что визовые центры перестанут работать, на рынке, естественно, начинается паника, и эта информация распространяется за несколько часов. В нашем головном офисе за первые полдня было уже несколько десятков обращений от туристических компаний и просто от рядовых туристов, которые задают этот вопрос: неужели все закроют?

Все зависит от подачи темы и ее сути и от отсутствия погружения непосредственно в сам документ – где, в общем, нет ничего страшного. На наш взгляд, даже при поверхностном, по диагонали, прочтении законопроекта становится понятно, что основная его задача – ограничить те компании, которые визовыми центрами не являются, но при этом оказывают услуги по оформлению виз. Таких компаний в России очень много, и формально они не нарушают закон, потому что это нигде не прописано. Но тем не менее, у них нет договоров с консульствами, у них нет полномочий по сбору документов и передаче их в консульства, и цены у них выше. И услугами таких компаний пользуется довольно существенное количество людей! Уход таких компаний с рынка мы бы, например, приветствовали, потому что, на наш взгляд, это все-таки не совсем законная деятельность.

– А есть ли не экзотические для россиян государства, куда они ездят в достаточном количестве и визу в которые совершенно невозможно получить самостоятельно, только через визовые центры, иначе нельзя?

– Все европейские страны Шенгенского соглашения, например, оформляют визы только через визовые центры, это настоятельное требование их консульств. Есть категории виз, документы на которые можно подать в само консульство самостоятельно и напрямую. Например, Испания оформляет так студенческие визы либо визы для владельцев недвижимости, в таких случаях можно миновать визовый центр. Все остальные туристы идут через визовый центр. Это касается и таких стран, как, например, Болгария, Хорватия, которые пока в Шенген не входят. То есть требование работать через визовый центр –обязательно.

​– Есть ли данные, какое количество россиян из числа выезжающих за рубеж каждый год в любом случае, получая любые визы, пользуются визовыми центрами и сколько людей визы делают самостоятельно?

– В данном случае самостоятельно – тоже означает через визовый центр, просто без дополнительного посредника в лице российского туроператора. По нашей оценке, если не считать визы особой категории, учебные, деловые, это в разных консульствах по-разному, то все остальные туристы оформляют визы через визовый центр – 85 процентов всех выезжающих за границу пользуются услугами визовых центров.

– Сразу несколько крупных и давно присутствовавших на рынке российских туроператоров в июле заявили о приостановке или прекращении деятельности. Это "Натали Турс", DSBW, еще некоторые. Это проблемы отдельных компаний или речь идет о новом системном кризисе в туристической отрасли России?

– Эти компании действительно имели бренды, которые существовали на рынке больше 20 лет, но крупными туроператорами их назвать никак нельзя. Это маленькие либо средние, как в случае "Натали Турс", либо вообще микро-туроператоры. Да, это проблема отдельно взятых маленьких компаний, которые по-прежнему с трудом справляются с конкуренцией, и этот процесс начался не вчера. Просто летом это становится более заметным, в разгар сезона. Потому что только за последний год закрылось более 200 компаний, работающих в сфере выездного туризма. За последние три года – около тысячи. И подавляющее большинство уходов этих компаний остались незамеченными и рынком, и средствами массовой информации, потому что это происходило в другое время года в большинстве случаев.

​– В целом туристический рынок сейчас находится на каком уровне? Потому что очень много и политических, и экономических факторов, которые влияют на, попросту говоря, количество поездок россиян за рубеж – и с целью работы, и с целью бизнеса, и с целью отдыха в первую очередь. Продолжающееся падение доходов, инфляция, стремительный рост напряженности в отношениях России с очень многими государствами влияют на настроения желающих поехать за границу?

– Безусловно, туризм был и остается одной из самых уязвимых отраслей. Все, что происходит в мире и в экономике страны, отражается в первую очередь, безусловно, на туристическом бизнесе. Потому что это не первая необходимость – куда-то поехать, когда мы говорим об отдыхе. Конечно, когда у россиян снижаются доходы, а это факт, первое, что они делают, это сокращают количество своих поездок и их качество. Они переходят в совсем бюджетный сегмент, малую продолжительность и так далее. В связи с этим, разумеется, туристический бизнес России находится отнюдь не на взлете, у нас нет заметно растущего спроса на туристические услуги. Я бы оценила состояние рынка сейчас как "стабильно мобилизованное".

Туристический бизнес находится в этом состоянии снижения доходов потребителей уже последние три года, и соответственно планирует свои объемы, ориентировочный спрос на те или иные направления. В этом году спрос вырос, но не такими темпами, как рассчитывали. Серьезное влияние оказало на него падение рубля в апреле. Если в начале апреля по итогам сезона прогнозировалось увеличение турпотока в среднем на 25 процентов в совокупности по всем направлениям, то сейчас наш прогноз осторожный – не более 10 процентов в совокупности по всем направлениям. При этом есть направления, на которые спрос снижается постоянно.

– А россияне во всех этих меняющихся условиях по-прежнему, скажем так, довольно однообразны в своих привычках, когда задумываются о том, где именно за границей провести отпуск? Или появились заметные новые желания у людей и новые направления?

– Если говорить о количественном индикаторе, куда больше всего народа едет и что выбирает большинство, то безусловно, предпочтения остаются неизменными: море, солнце, в том числе и зимой, довольно бюджетный вариант отдыха. Желательно, чтобы было "все включено", то есть турист платит один раз в туристическом агентстве и на месте уже особо о деньгах не хочет задумываться. Но тем не менее, есть новые интересные тенденции, любопытные даже для опытных аналитиков и экспертов рынка. Буквально с этого лета активно стали предлагаться чартерные программы в такие страны и места, как, например, Гамбия, Занзибар и Ямайка. Это совершенно новые вещи, до сих пор за 25 лет такого на рынке не было, и мы с интересом смотрим, как потребители на это реагируют. Пока – довольно живо. Потому что даже для этих экзотических направлений стоимость поездки оказывается не очень высокой. В среднем на двоих неделя, например, в Гамбии или на Занзибаре стоит порядка 110–120 тысяч рублей, включая перелет. Эта цена сопоставима, например, с таким же по времени отдыхом в Греции, – рассказывает Майя Ломидзе.