Почему оттягиваются сроки объявленного украинскими властями контрнаступления? Об этом Радіо Свобода расспросило в эфире программы «Свобода LIVE» Сергея Рахманина, народного депутата Украины (фракция «Голос»), члена Комитета Верховной Рады Украины по национальной безопасности, обороне и разведке.
– В статье The New York Times пишут о готовности украинской армии к контрнаступлению. Но при этом есть спорный момент: украинская армия способна отвоевать свои территории, если получит в достаточном количестве и соответствующего качества вооружение, а с другой стороны, говорят, что только успехи ВСУ на поле боя смогут убедить западных союзников предоставить все необходимое и в дальнейшем поддерживать Украину. Не кажется ли вам, что это выходит определенный замкнутый круг?
– Да, это замкнутый круг.
Статью в The New York Times, если вы о статье Эндрю Крамера, трудно назвать аналитической статьей. Это больше смахивает на репортаж о восстановлении подразделения «Азов», отдельного отряда специального назначения, который сейчас разворачивается в штурмовую бригаду Нацгвардии.
У нас нет другого варианта, как пытаться отвоевывать оккупированные территории. И сейчас как раз благоприятный момент
Там лишь несколько тезисов, которые на самом деле не новые, о том, с какими рисками на самом деле, с какими вызовами, с какими проблемами могут столкнуться ВСУ во время возможной наступательной операции, которая планируется на конец весны – начало лета этого года.
Действительно, учитывая жестокую войну, мы во многом зависим от поддержки Запада, в первую очередь США. Но понятно, что у нас нет другого варианта, как пытаться отвоевывать оккупированные территории. И сейчас как раз благоприятный момент из-за целого ряда обстоятельств.
Мобилизовать, научить и вооружить
Во-первых, разворачиваются дополнительные соединения и военные подразделения новые, и отдельные бригады, и целые корпуса – в соответствии с мобилизационным планом.
Наступление ВСУ в конце весны – начале лета этого года может сломать ход этой военной кампании, переломить ход войны
Во-вторых, наконец-то сломали психологический барьер наших западных партнеров и начали получать, хотя и с некоторым отставанием от графика, тяжелую технику.
Поэтому в принципе вполне логично, что наступление ВСУ в конце весны – начале лета этого года может сломать ход этой военной кампании, переломить ход войны и окончательно передать инициативу в руки ВСУ.
Но здесь действительно есть риск. Риск заключается в том, что мало мобилизовать определенное количество людей. Хотя и с этим, очевидно, есть трудности. Ибо война истощает ресурсы, в том числе и человеческие.
Необходимо их должным образом научить и выучить, необходимо их должным образом вооружить. С этим есть некоторые проблемы.
Даже западные страны не в состоянии обеспечить соответствующее качество обучения большому количеству наших военнослужащих. И пока они, еще раз говорю, отстают по планам по поставке тяжелого вооружения.
И здесь есть проблема. На самом деле большая наступательная операция, являющаяся очень сложным мероприятием, требует накопления большого количества сил и средств.
Кроме этого, планы по наступательным действиям откладываются и из-за погоды, а это всегда тоже влияет и на возможности военных, и из-за того, что пока украинские бригады и корпуса, резервы, которые сейчас формируются, все еще ненадлежащим образом вооружены.
Недостаточное количество тяжелого вооружения
Но понятно, что если не будет военных успехов, правительствам многих стран, в том числе и США, будет труднее убеждать, что необходимы средства из бюджетов их стран для того, чтобы оказывать помощь Украине.
И об этом как раз в статье Крамера в The New York Times очень красноречиво говорится. Они там вспоминают недавние слушания чиновников Пентагона в Конгрессе, там, где речь шла о том, что американские законодатели хотят иметь четкое представление, насколько эффективно использование тех средств, которые они выделяют ВСУ.
– Господин Рахманин, вы упомянули о том, что недостаточно мобилизовать определенное количество бойцов, военнослужащих. В той же статье The New York Times говорят о том, что главными вызовами в условиях контрнаступления будут потери и мотивация военнослужащих. Соглашаетесь ли вы с таким утверждением? И каково решение этой проблемы?
Наиболее благоприятным считается удар на юге. Речь идет о Запорожской области. Там вполне очевидные преимущества
– Здесь тоже ничего нового нет. Понятно, что война – это потери. Наступательная операция – это большие потери. Всегда та сторона, которая наступает, теряет больше, чем обороняющаяся. И большое наступление – это, к сожалению, большие потери. Поэтому очень многое зависит от правильно выбранного места нанесения главного удара.
Понятно, что наиболее благоприятным считается удар на юге. Речь идет о Запорожской области. Там вполне очевидные преимущества, очевидные бонусы.
В случае успеха этой операции, во-первых, разрезается пополам группировка россиян, а во-вторых, ВСУ, вообще Силы обороны получают так называемое необходимое оперативное пространство, они смогут и окружить группировку россиян в Херсонской области на левом берегу Днепра, они могут выйти на крымские перешейки (Перекопский перешеек – КР), они могут достаточно далеко продвинуться на юг, выйти к Азовскому морю и перерезать так называемый сухопутный коридор в Крым.
То есть преимущества очевидны. Но эти преимущества и эти планы, они также очевидны и для врага.
Россияне готовятся к отражению нашего наступления именно на этом участке театра военных действий в первую очередь
Даже в открытых источниках достаточно информации о том, что там сейчас строятся новые фортификационные сооружения, подтягиваются туда резервы. И, конечно, россияне готовятся к отражению нашего наступления именно на этом участке театра военных действий в первую очередь. И здесь будет очень важно, где правильно будет выбрано место для удара, насколько эффективно будут использованы резервы.
Понятно, что это война разведок, это война замыслов. И здесь от наших военачальников, в первую очередь от Генштаба, от главкома, от людей, планирующих эту операцию, будет зависеть очень многое.
Понятно, что есть определенные вещи, которые нам крайне необходимы для проведения этой операции. В первую очередь это достаточное количество боеприпасов. В первую очередь для артиллерии.
Я напомню для тех, кто забыл, и сообщу для тех, кто не знает, что, к сожалению, удельный вес западных образцов вооружения все еще недостаточно велик в ВСУ, а образцы вооружения советские работают на боеприпасах, запас которых практически исчерпан. И это создает определенную проблему.
Ну, и еще одна проблема.
Минирование
Понятно, что подходы минируются и противотанковыми минами, и противопехотными.
А специальных машин (это специальные машины разминирования и машины разграждения, это несколько разные средства) недостаточно. Наши партнеры их снабжают, в том числе и США.
Есть британские, словацкие, немецкие, насколько я знаю, машины для разминирования и разграждения. Но будет ли их достаточно для того, чтобы сделать необходимые коридоры для проходов в минных полях? Это огромный вопрос и огромный риск.
– Я хочу еще раз вернуться к статье The New York Times. Там был комментарий директора Института Маккейна о том, что ВСУ способны нанести российской армии потери, которые могут иметь далеко идущие геополитические последствия. Оцените эту перспективу, пожалуйста? И о чем именно говорится, о каких геополитических последствиях?
– В действительности в чем, если корректно так выразиться, был главный недостаток даже успешных украинских контрнаступательных операций?
Речь идет и о Киевской области, и о Харьковской, и о Херсонской. ВСУ, украинским Силам обороны удалось освободить обширные территории, но это освобождение не сопровождалось полным окружением и полным разгромом крупных российских группировок. То есть значительную часть ресурсов и техники и личного состава россиянам удавалось выводить из-под удара.
Нужно уничтожить большую часть российских войск. С военной точки зрения это очень важно
На самом деле для того, чтобы переломить ход этой войны, для того чтобы сделать эту войну для нас действительно победной, необходимо не просто быстро, эффективно продвигаться вперед, необходимо не только освобождать большие территории, нужно уничтожить большую часть российских войск. С военной точки зрения это очень важно. Это уменьшает ресурсы россиян на проведение дальнейшей войны.
«Военная добыча»: захваченная ВСУ российская техника (фотосвидетельство)
Но еще и несет огромный психологический аспект и для российских вооруженных сил, потому что это будет убивать мотивацию российских военнослужащих, и так далеко не всегда понимающих, за что они воюют.
Некоторые себе придумывают какие-то определенные идеи или планы, а некоторые до конца не понимают, почему они должны умирать вдали от родительского дома.
Уничтожить надежду России на победу
Это убивает надежду на успех в этой войне в так называемых русских элитах. И это будет достаточно ощутимым ударом по настроениям российского общества. То есть то, чего до сих пор, к сожалению, не произошло.
Потому что, несмотря на огромные потери, которые несет российская армия, вообще Россия, поддержка войны в России все еще достаточно ощутима, несмотря, еще раз подчеркиваю, на огромное количество раненых и огромное количество гробов, которые приходят в Россию.
Поэтому успех будет иметь та операция, которая приведет к разгрому, уничтожению большой части российской группировки на том участке, на той части театра военных действий, где будет проведена наступательная операция. Это может принести тот перелом, который пока не ощущается, даже в те моменты не ощущалось, когда Украине удавалось перехватывать инициативу и проводить успешные операции.
Нам нужна победа, сопровождавшаяся разгромом, потерей Россией огромного количества военнослужащих
Условно говоря, после чего сломалась Россия во время русско-японской войны? После Мукдена (Мукденское сражение, февраль-март 1905 года – наиболее масштабное, продолжительное по времени и самое кровопролитное сражение русско-японской войны, окончившееся победой Японии – КР). Это было не просто поражение. Это было поражение, сломавшее в российском генералитете, в российском обществе надежду на то, что эту войну можно выиграть. Ибо на самом деле и силы японцев были подточены, но россияне были настолько шокированы не самым поражением, а тем огромным количеством потерь, которые они понесли во время этой битвы, что они сами предложили японцам перемирие, которое и зафиксировало итоги этой войны.
Вот нам нужен свой «Мукден». Нам нужна не просто победа, нам нужна победа, сопровождавшаяся разгромом, потерей Россией огромного количества военнослужащих, уничтожением целых тактических соединений, то, что может сломить настроение, психологию россиян, заставить их даже не мечтать о победе в этой войне.
СПРАВКА: Российское полномасштабное военное вторжение в Украину продолжается с утра 24 февраля. Российские войска наносят авиаудары по ключевым объектам военной и гражданской инфраструктуры, разрушая аэродромы, воинские части, нефтебазы, заправки, церкви, школы и больницы. Обстрелы жилых районов ведутся с использованием артиллерии, реактивных систем залпового огня и баллистических ракет.
Ряд западных стран, включая США и страны ЕС, ужесточил санкции в отношении России и осудили российские военные действия в Украине.
Россия отрицает, что ведет против Украины захватническую войну на ее территории и называет это «специальной операцией», которая имеет целью «демилитаризацию и денацификацию».
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии.Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d1nt4nbkf30fb8.cloudfront.net/ следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: