Пять лет Крым живет в условиях российской оккупации. Объективной информации с полуострова приходит мало: медиапространство полностью принадлежит подконтрольной Москве власти, независимые СМИ практически уничтожены, проукраинских журналистов преследуют за «разжигание национальной розни». Чтобы увидеть все это своими глазами, из Беларуси в Крым отправился небольшой журналистский десант.
Кратко
- О чем спрашивают и что проверяют, если хочешь попасть в Крым с территории Украины.
- Две реальности Крыма: что происходит за мирным фасадом жизни.
- Как белорусские производители помогают спасаться от западной блокады.
- По ценам на услуги и продукты Крым соревнуется с Москвой.
- Отель «Украина» ‒ не единственное, что осталось от Украины в Крыму.
- Переселенцы из России вытеснили руководящие кадры на всех уровнях.
- Чем судьба Крыма показательна для белорусов.
В Крым через материковую Украину: допрос «потенциальных экстремистов»
Чтобы не иметь проблем с тамошними спецслужбами, отослали соответствующие запросы в Министерство иностранных дел России и в Службу миграционной политики Украины. В результате 3 белорусских СМИ оказались аккредитованными российской стороной, а вот Радыё Свабода в официальном разрешении отказали. Украинское же ведомство не увидело ничего, что помешало бы посетить «временно оккупированную территорию».
Имея на руках как минимум один документ, уже можно было рискнуть ‒ в худшем случае россияне развернули бы обратно.
Пункт пропуска «Каланчак» ‒ полноценная граница: с оборудованными огневыми точками, пунктами досмотра, обученными собаками и буферной зоной. Со стороны материковой Украины сверяют миграционное разрешение и паспорт, а на российской стороне ждет паспортный, таможенный и эфэсбэшный контроль.
С подтверждающими документами украинская часть программы много времени не занимает. Россияне же проявляют чрезвычайную бдительность. Коллег с официальной аккредитацией пропустили достаточно легко (сложнее было на обратном пути, так как хотели знать, какую информацию те добыли), а вот самостоятельный путешественник, да еще сумевший легализоваться через Киев, воспринимается с подозрением.
В моем случае плохую службу сослужили штампы о посещении стран Ближнего Востока ‒ Ливана и Иордании. Несколько десятков крымскотатарских активистов отбывают длительные сроки заключения (вплоть до 20 лет) за причастность к религиозно-политической организации «Хизб ут-Тахрир», основанной в Восточном Иерусалиме в начале 1950-х. В украинские времена ее активисты действовали легально, в России же «Хизб ут-Тахрир» считается террористической организацией и на этом основании запрещена.
Сотрудников ФСБ интересовало, откуда взялась идея приехать именно в этот регион, были ли встречи с религиозными деятелями, какого сам вероисповедания. Проверили телефонный справочник на предмет подозрительных контактов, просмотрели фотогалерею и аудиофайлы. А еще интересовались, есть ли знакомые высокопоставленные силовики в соответствующих ведомствах Украины и Беларуси. Часовая беседа закончилась тем, что настойчиво предложили откатать пальцы и сфотографироваться в анфас-профиль. Перепроверенный и занесенный в анналы ФСБ, продолжил свое крымское путешествие.
Изоляция в пророссийском анклаве
Визуально жизнь в крымских городах мало отличается от белорусской. Работают государственные учреждения, развлекательные клубы, рестораны. Люди идут по делам, транспорт ходит, полиция наблюдает. Попадаются туристы ‒ почти в 100% россияне с «большой земли», но можно наткнуться и на белорусов. Добираются преимущественно самолетами через Москву. О том, что нарушают законы Украины, даже не задумываются.
Незнающий человек и не заподозрит, какие страсти бушуют за этим мирным фасадом. А тем временем ежедневно судят активистов, которые и через 5 лет не могут смириться с российской аннексией. Адвокаты пытаются вытаскивать людей из тюрем по всей России. Не прекращаются попытки найти следы тех, кто был похищен и исчез.
Общество полуострова живет в условиях международных санкций. Иностранные инвесторы практически сразу вывели капиталы, и весь бизнес здесь сейчас исключительно российский. Доходит до абсурда: всемирная сеть фастфуда KFC (Kentucky Fried Chicken) превратилась в СFC (Crimean Fried Chicken). На киосках в середину слова «саМса» на вывесках вставляют всем известное «М» с Макдональдса.
В банкоматах карточки международных эмиссионных центров не обслуживаются ‒ только российские. Поэтому надежда исключительно на наличные деньги. Роуминг не работает, зато много внутренних операторов связи.
Спасаться от блокады активно помогают белорусские производители. В магазинах большой выбор молочных и мясных продуктов, водки и соков, конфет и печенья. Существуют даже отдельные магазины с полностью белорусским ассортиментом ‒ брестскими колбасами, лидсским квасом, минской минералкой. На вопрос о логистике торговцы открыто признаются, что сначала все везется в российский Краснодар, а уже оттуда через Керченский мост попадает на полуостров.
Но есть энтузиасты, которые до сих пор, как в 1990-х, перевозят товар в сумках. Именно так пополняется сезонная коллекция в небольшом симферопольском магазинчике «Белорусский трикотаж». Напоминание о последствиях вызывает раздраженный смех и заверения, что «плевали крымчане на санкции». «Нас имеют, а мы крепчаем», ‒ развеяла сомнения женщина за прилавком.
Жизнь здесь дорогая: по ценам на услуги и продукты Крым соревнуется с Москвой или даже ее опережает. Российские пенсии и зарплаты с 2014 года съела инфляция, а цены растут чуть ли не в геометрической прогрессии. На это сетует, пожалуй, каждый, даже сторонник Путина. И признает: за меньшую сумму в гривнах можно было позволить себе намного больше, чем за заветный рубль.
Уничтожение украинской среды
А вот от украинского периода практически ничего не осталось ‒ за исключением разве что отеля «Украина» и улицы Киевской в Симферополе.
Школы с украинским языком закрыты (дети, желающие продолжить учиться в Киеве, занимаются с репетиторами). Украинские издания разгромлены и вытеснены из информационного поля. Кафедральный собор Украинской православной церкви, до недавнего времени остававшейся последним островком украинского языка, «национализировали», верующим предписано покинуть помещение. Желто-голубой флаг приравнен к экстремистской символике и запрещен, нарушители получают реальные сроки заключения.
Несколько лучше дела у крымских татар. За флаг не наказывают, работают школьные классы, некоторые крымские татары служат в государственных учреждениях. Но в массе своей как раз крымских татар сейчас преследуют больше всего: сотни человек уже осуждены или ожидают приговоров по экстремистским, террористическим и другим тяжелым статьям. В разговорах люди сравнивают свою жизнь с тем, что предшествовало массовой депортации 1944 года.
Зато раздолье для любителей «русского мира». На стенах зданий ‒ муралы с изображениями Владимира Путина, главного архитектора «возвращения Крыма в родную гавань».
Правительственное здание с памятником Ленину на подступах, где работает команда российского назначенца Сергея Аксенова, украшает 3D-надпись с хэштегом «Крым. Россия. Навсегда». На стене завода электроинструментов ‒ лозунг: «Наш опыт и традиции ‒ на службу России». Над улицами растяжки напоминают, насколько важен для Москвы голос каждого крымчанина ‒ 8 сентября пройдут российские выборы в парламент и местные советы.
Хвалится своими успехами кремлевская партия «Единая Россия»: новые микрорайоны, школы, электростанции, дороги и мосты. В историческом здании в центре административной столицы расположилась общественная приемная партийного лидера Дмитрия Медведева. Не отстают коммунисты вечного Геннадия Зюганова ‒ по количеству наглядной агитации ленинцы среди передовиков. На стационарных тумбах красуется лидер либеральных демократов Владимир Жириновский.
Зачистка местности для переселенцев
За несколько лет россияне с материка уверенно вытеснили руководящие кадры на всех уровнях ‒ доверия нет даже к лояльным местным, сменившим украинские трудовые книжки на российские. Как пояснил один из бывших чиновников, логика проста: кто раз продался, на того больше нельзя рассчитывать. Роль местных администраторов сведена к обслуживанию старших по званию.
Для переселенцев с большой земли готовят инфраструктуру. Возводят целые микрорайоны ‒ особенно в стратегических городах. Милитаризация полуострова привела к резкому притоку военнослужащих, переезжающих сюда с семьями со всей России.
Кроме того, специальные государственные программы социально-экономического развития Крыма в различных областях предусматривают пересмотр кадрового регистра в промышленности, строительстве, транспорте, медицине, образовании и т.д. Если руководствоваться данными открытых вакансий в различных регионах России, речь о сотнях тысяч мест, на которые могут претендовать кандидаты.
Нет точной статистики, сколько владельцев украинских паспортов были вынуждены переехать на территорию материковой Украины и в другие места. Крымские татары называют цифру 50 тысяч относительно только своих сородичей, десятками тысяч измеряется количество украинцев и других национальных групп.
Чем судьба Крыма показательна для белорусов?
Судьба Крыма чрезвычайно показательна для народов, представляющих собой стратегический интерес для Кремля, ‒ прежде всего для белорусов. Идеологическая база, начавшая формироваться задолго до аннексии, мало чем отличается от того, с чем ежедневно сталкиваются жители Беларуси. Тотальная русификация всех сфер, воинственная риторика телеканалов, военное присутствие, сырьевая зависимость, рычаги влияния на высших руководителей (Александр Лукашенко и Украина времен Виктора Януковича) ‒ все это звенья одной логической цепи.
С учетом увиденного, уже не выглядит особой фантастикой, что на фоне апатии населения и одобрения политики восточного союзника над белорусскими городами может появиться российский триколор...
Игар Карней, белорусский журналист
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
В материале используется терминология, принятая на аннексированном Россией полуострове
Оригинал публикации ‒ на сайте Радыё Свабода
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: