Друзья и недруги России: почему половина россиян считает Украину «врагом»

Россияне считают, что Беларусь и Китай – наиболее близкие друзья России, а США и Украина – враждебные страны. Об этом говорят результаты опроса, проведенного социологами некоммерческой российской организации «Левада-Центр». Почти половина опрошенных россиян уверены, что главным другом России является соседняя Беларусь. 40 процентов назвали союзником России Китай. Также в первой тройке российских «друзей» оказался Казахстан. Украину обозначили «врагом» 50 процентов опрошенных, а Америку – почти 70 процентов.

Результаты опроса в эфире Радио Крым.Реалии обсудили с политическим аналитиком фонда «Демократические инициативы» Русланом Кермачем и российским политологом Дмитрием Орешкиным.

– О чем нам должны говорить результаты опроса? Насколько Украине и украинцам стоит обращать на это внимание?

​Кермач: Обращать внимание стоит, но драматизировать и делать из этих данных какие-то очень далекоидущие выводы не стоит. Вопрос звучит так: «Какие пять стран вы бы назвали наиболее враждебно настроенными по отношению к России?», и дальше список стран на выбор. Нужно понимать, что респонденты в такой формулировке оценивают политику одного государства к другому. То есть оценка адресована политическим элитам Украины, и, наверное, не стоит сегодня делать выводы о том, что каждый второй россиянин враждебно настроен к украинцам как гражданам. Я думаю, что если бы эти вопросы были дифференцированы – отношение к власти, отношение к рядовым гражданам, мы бы увидели отличия.

Руслан Кермач

​Второй важный момент – это общая динамика изменения этого процента. Скачок почти в два раза – это мониторинг 2009 года в сравнении с 2007 годом. Это период президентства Виктора Ющенко в Украине, отношения уже были напряженные. Примечательно, что в 2008 году был Бухарестский саммит НАТО, где поднимался вопрос, который в России активно обставляли как угрозу безопасности. Мы должны понимать, что в России медийное поле зачищено, во многом оно контролируется. Соответственно, если Кремль считает те или иные украинские власти враждебно настроенными, то соответствующим образом они формируют и информационную повестку дня. Это, конечно, отражается на мнении граждан.

Вполне возможно, что в скором будущем, если в России вдруг решат, что украинские власти более к ним дружелюбно настроены, этот процент может также резко измениться.

– В апреле этого года «Левада-Центр» публиковал результаты другого исследования относительно аннексии Крыма. По его результатам, две трети россиян считают, что аннексия принесла России больше пользы, чем вреда. При этом 55 процентов считают неправильным, что средства на развитие полуострова в условиях общего сокращения расходов на образование, здравоохранение и индексацию зарплат и пенсий на полуострове идут из российского бюджета. Люди понимают, что Крым очень дорого обходится, но все равно считают, что события 2014 года принесли пользу. Я так понимаю, что эти же люди потом говорят, что Украина – враг?

​Кермач: Такая закономерность, конечно, есть. И то, что лояльность к президенту России резко выросла после аннексии Крыма – яркое тому свидетельство. Для россиян Крым – это фетиш. В общественном мнении есть четкое понимание, что россияне апеллируют к чувственным категориям – почему важен Крым, возвращение гордости и так далее. Конечно, процент тех, кто считает, что Крым принес пользу им лично, значительно меньше.

Степан Гончаров, сотрудник «Левада-Центра»: «То, что война – это плохо, понимают все, еще до конфликта с Украиной. В принципе, никто и не хотел этой войны. Вопрос в том, как формируется отношение к этим событиям. Они формируются через СМИ, которые нагнетают краски. Когда они говорят о том, что война – это чуть ли не единственный выход для сохранения суверенитета страны, людям приходится с этим мириться. Мы можем увидеть всплески воинственности и так далее. Сейчас это потихоньку идет на спад, но продолжается такая риторика, которая, конечно, очерняет и Украину, и США. И это очень сильно влияет на отношение россиян, потому что у них нет других источников получения информации о международных событиях.

– То есть СМИ в России используются не для обсуждения общественно важных тем, а для формирования общественного мнения. Насколько сильна управляемость?

​Кермач: Конечно, аудитория ведома. Здесь важно провести параллель с Украиной. Мы также отслеживали, как менялось мнение украинцев по отношению к России. До военной агрессии, которая произошла в 2014 году, динамика была очень устойчивой – уровень положительного отношения к россиянам был примерно 80 процентов. В то же время в России мы видим, что динамика была очень неустойчивая. Это говорит о том, что общественное мнение в России очень сильно подвержено влиянию, что общество очень контролируемо медийным полем. Не были представлены разные точки зрения, иначе таких скачков не было бы.

– Дмитрий, как Вы считаете, действительно ли отношение россиян к Украине может измениться, если изменится риторика телеканалов?

Орешкин: Я думаю, что почти так, но есть некоторые уточнения. В том же опросе у «Левады» есть данные о Турции. В 2015 году к Турции плохо относился один процент. После того, как был уничтожен летчик российских военно-космических сил, и по телевизору и в интернете многократно об этом рассказывали, количество людей, враждебно настроенных к Турции, подскочило до 29 процентов. И еще через год, когда в России стали договариваться с Турцией по решению сирийских проблем, всего восемь процентом считают Турцию врагом.

Дмитрий Орешкин

​Есть современная теория социологии, которая называется конструкционизм – конструирование идентичности, общественного мнения. Она работает в значительной степени, но не на сто процентов. Телевизионщики улавливают запрос аудитории и дают то, что она хочет. Российские граждане, точнее, советские, испытывают запрос на величие. И Владимир Путин это очень точно уловил.

– Но не придется ли менять величие на холодильник?

​Орешкин: Справедливое замечание, но не стопроцентное. В Северной Корее раз в две недели обрушивают море огня на США, а жрать, простите, совершенно нечего. Там в 30 раз уровень ВВП на душу населения хуже, чем в соседней Южной Корее. Люди голодают, но при этом совершенно искренне любят своего вождя. Проблема, скорее, не в холодильнике, а в доступе к альтернативным источникам информации.

– Руслан, нет ли риска, что те, кто сегодня руководят общественным мнением, в итоге столкнутся с орудием, которое сами же и разработали?

​Кермач: В данных условиях я вижу более плавную трансформацию – что в обществе сформируется прослойка людей, которая четко будет видеть разницу между тем, что дает телевидение, и альтернативными мнениями в других источниках. И когда этот разрыв будет расширяться и достигнет критической массы, доверие к телевидению падет.

– Мы видим, что внимание от внутренних проблем в стране чаще всего отвлекается на международные конфликты. Насколько велика вероятность, что снова будут использовать эти инструменты?

Кермач: Этого нельзя исключать. В этом контексте данные «Левады» являются для нас предостережением. Если российские власти увидели, что им удалось сформировать у 50 процентов россиян вражду к Украине, то потенциально есть возможность того, что они скажут, что с врагом тогда нужно бороться. Здесь я вижу угрозу для Украины.

(Над текстовой версией материала работала Катерина Коваленко)