Спасти Сенцова. Мир – за освобождение украинского режиссера

1 и 2 июня в Украине, России и других странах мира проходит глобальная акция #SaveOlegSentsov. Ее основным требованием является освобождение всех украинских граждан, находящихся в заключении в российских тюрьмах, включая объявившего голодовку украинского режиссера Олега Сенцова. Главным условием прекращения своей акции протеста он также называет освобождение всех украинских узников Кремля.

Олег Сенцов голодает уже девятнадцатый день. Его держат в изоляции в якутской колонии Лабытнанги, куда можно добраться только на вертолете или катере на воздушной подушке. Поэтому почти вся информация о состоянии его здоровья исходит только от Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). В четверг Ксении Собчак понадобилось задействовать возможности члена Совета Федерации России и своей матери Людмилы Нарусовой, чтобы увидеть Сенцова и поговорить с ним по видеосвязи. После разговора Ксения Собчак рассказала телеканалу "Настоящее время":

"Он выглядит очень плохо, он очень похудевший, у него впали щеки, бледный. Но очень уверенный в своем решении. Я его спросила про то, что стали говорить, что у него цинга и проблема с зубами. Он сказал: "Да нет, цинги никакой нет. Ну, два зуба выпало, ничего страшного. Остальные крошатся". Он ни на что не жалуется.

Я уговаривала его прекратить голодовку, старалась как-то привести аргументы, почему точно не нужно таким образом себя истязать. Я говорила, в том числе, что обсуждается возможность обмена, что эта тема сейчас активно педалируется, также что можно просто провести переговоры и добиться каких-то результатов. На что он непреклонно сказал: "Меня не интересует обмен, я принял решение, долго его обдумывал, я тот человек, который идет до конца".

За несколько дней до этого ФСИН распространила сообщение о том, что режиссер согласился на поддерживающую терапию, то есть замену теплой воды, которую он пил все эти дни, на питательную смесь. "С осужденным регулярно проводятся беседы о негативных последствиях для организма, наступающих при длительном голодании", – говорится в сообщении службы.

Гарри Бардин в поддержку Олега Сенцова

Гарри Бардин в поддержку Олега Сенцова

Сенцов, осужденный на 20 лет по решению Северо-Кавказского военного суда, требует освободить 64 украинских заключенных, арест которых официальный Киев и многие правозащитные организации признают политически мотивированным. Цифру эту Минюст Украины назвал в феврале 2018 года во время публикации документального фильма "Узники Кремля". Сейчас таких заключенных еще больше, задержания и аресты в Крыму продолжаются.

При этом Сенцов не требует собственного освобождения, за него это потребовал Александр Кольченко, осужденный вместе с Сенцовым на 10 лет лишения свободы и находящийся сейчас в Копейской колонии в Челябинской области. Свою голодовку, как и Сенцов, он оформил официально: вызвал адвоката Андрея Лепехина и продиктовал заявление на имя начальника колонии. Единственным требованием окончания голодовки он назвал освобождение украинского режиссера. "Кольченко утверждает, что его состояние нормальное, но выглядит он очень худым", – отметил после встречи адвокат. В отличие от голодовки Сенцова, которая вызвала огромный резонанс, заставивший ФСИН публично отчитываться о состоянии режиссера, про голодовку Кольченко Управление ФСИН по Челябинской области официально сообщать не стало.

Владимир Мирзоев в поддержку Олега Сенцова

Владимир Мирзоев в поддержку Олега Сенцова

Олега Сенцова и Александра Кольченко судили в Северо-Кавказском военном окружном суде в Ростове, первое заседание прошло в июле 2015 года. Но до этого прошло больше года с момента их задержания сотрудниками ФСБ в Симферополе. В жалобе в ЕСПЧ, которую подал адвокат Йонго Грозев, говорится, что Сенцова тогда три часа пытали: избивали, душили пакетом, угрожали изнасиловать и убить. Все это время его принуждали подписать признательные показания о том, что он организовал в Крыму ячейку запрещенной в России украинской националистической организации "Правый сектор" и вместе с другими ее членами готовил взрывы памятника Ленину у вокзала Симферополя и мемориала "Вечный огонь" в парке имени Гагарина. Ему и Кольченко вменяли также в вину поджог местных офисов украинской Партии регионов и "Русской общины Крыма", в которых весной 2014 года размещались вооруженные формирования "Крымской самообороны", казаки и, очевидно, представители российских спецслужб. В зданиях держали и пытали похищенных украинских активистов и их действительно пытались поджечь в апреле 2014 года, но в этом принимал участие только Кольченко.

Сенцов в это время организовывал помощь заблокированным в Крыму украинским военным: привозил им питание, одежду, вывозил на материковую часть Украины вместе с семьями. Воинские части были окружены российскими военными без знаков различия и боевиками "самообороны", но Сенцов находил возможность и передавать туда продукты, и вывозить автобусами людей в Одессу и Херсон. Фактически, он занимался в Крыму тем же, чем до этого занимался на киевском Майдане.

Виктор Шендерович в поддержку Олега Сенцова

Виктор Шендерович в поддержку Олега Сенцова

"После первых нападений "беркутовцев" на активистов "Автомайдана", после первых разбитых машин, повесток домой нам пришлось основаться в Украинском доме, где я впервые познакомилась с Олегом. На тот момент мне казалось, что это самый спокойный человек из нас всех. Потому что он был собран, он собирал нас всех, успокаивал. Он отвечал за штаб, начиная от канцелярии, заканчивая планированием, обсуждением акций. Он нас всех организовывал по времени, у него все было четко и слаженно. И я даже не знаю, когда он выходил из штаба, потому что он все время был там, ночевал на ступеньках. Если нужна была какая-то информация по мероприятиям, то можно было позвонить Олегу и он был в курсе", – вспоминала о том, чем занимался Сенцов на Майдане, активистка Наталья Лукьяненко.

В Крым Сенцов приехал уже после захвата активистами Майдана президентской дачи в Межигорье. Он пришел в кафе "Фрегат", где собиралась молодежь, растерянная и не понимающая, что делать, пришел в клуб "Карман", где собирались актеры, художники, фотографы под руководством театрального режиссера Галины Джикаевой, и предложил помощь. "Тогда еще никто толком не был знаком друг с другом, с его приходом как-то все соорганизовались", – вспоминала активистка Валентина Киселева. В деле Олега Сенцова она фигурирует, как "член группы", но официально обвинения ей предъявлены не были. Как и другая украинская активистка Галина Джикаева, она покинула Крым.

Юлия Ауг в поддержку Олега Сенцова

Юлия Ауг в поддержку Олега Сенцова

"Весь март и апрель мы с Олегом проработали на телефоне, организовывая выезд украинских военных и их семей на материковую часть, – рассказывала руководитель правления благотворительного фонда "Поддержи армию Украины" Анна Сандалова. – Министерство обороны не могло элементарно организовать автобусы и грузовые перевозки. Олег ездил в те части, насчет которых уже было принято решение о том, что они будут оставлены, и по телефону мы с ним согласовывали, сколько автобусов необходимо. Я здесь занималась тем, что собирала средства, потом заказывали автобусы, Олег их там загружал, присоединял грузовую машину с мебелью и вещами и вывозил оттуда. Пригонял автобусы, загружал. Где-то помогал стариков вывозить или, например, тело офицера, которого убили, вывозил. Поэтому мы два месяца проработали по вопросам перевозок людей, кому-то машины заправляли, студентов училища по отдельному графику вывозили. Мы вывозили не вооруженных людей, не оружие, не что-то непонятное, а это были мирные люди, тела погибших".

В материалах дела есть записка, написанная Сенцовым, где он просит прощения за то, что потратил лишние деньги на автобусы для украинских военных и их семей, которых спасал в Крыму. В начале мая 2014-го Сенцова задержали сотрудники ФСБ, привезли в здание управления на бульваре Франко в Симферополе.

Александр Филиппенко в поддержку Олега Сенцова

"Меня стали избивать, руками, ногами, спецсредствами. Стоя, лежа, сидя. Трудно сидеть на стуле, когда тебя бьют дубинкой. Меня душили пакетом. Видел в кино, не понимал, как люди ломаются. Это очень страшная штука. Четыре раза я через это прошел. Угрожали изнасиловать дубинкой в извращенной форме. Это продолжалось часа три-четыре. Когда утомились, меня повезли на обыск, и только там я узнал, что это сотрудники ФСБ. Они думали найти там оружие, террористов каких-то, но там был только мой малолетний ребенок, при котором проходил обыск. Мне поступило предложение: "На тебя есть показания, если ты не скажешь, что руководство Майдана или Украины приказывало взрывать памятники, то мы "сделаем" тебя организатором группы, и ты получишь 20 лет". Уже не били, потому что начался скандал с моим задержанием", – рассказывал Сенцов в суде.

Показания, на которые ссылались в ФСБ, были получены от Алексея Чирния и Геннадия Афанасьева. Активистов, которые тоже были на Майдане, а потом принимали участие во всех митингах протеста против аннексии, задержали днем раньше. Чирния, историка и реконструктора, задержали дома, тут же провели обыск, увезли в управление, где он, по словам адвоката Ильи Новикова, под принуждением подписал "признательные показания", где упоминал Афанасьева и Кольченко, Сенцова в его первых показаниях вообще не было. "Соседи не верят до сих пор, что Алексей в чем-то виноват, думают, что ФСБ взяли его ни за что, – рассказала мама Чирния Анна. – Но я-то своего сына знаю, он готовил что-то. Я люблю его любого, но единственное радостное во всей этой трагедии, что он никого не убил".

Чирний планировал что-то взорвать, но что именно, так и не решил. За взрывным устройством он обратился к своему знакомому студенту химического факультета Александру Пирогову, которого незадолго до этого задерживали с пакетом наркотиков, но отпустили. Сразу после Чирния Пирогов пошел к оперативникам ФСБ и рассказал обо всем. Его снабдили микрофоном и записывающим устройством, с которым он ходил по лесу вместе с Чирнием и говорил о взрывах на железнодорожном вокзале. Сенцова и Кольченко Пирогов не знал. "Я хочу сделать теракт на вокзале, с жертвами. Я хочу, чтобы москали почувствовали ужас. У меня для этого много желающих из крымскотатарской молодежи есть. Я скорее нацист в чистом виде. И это будет вокзал, куда все эти уроды будут ехать", – говорил Чирний в лесу Пирогову, а тот все записывал.

Игорь Ясулович в поддержку Олега Сенцова

Игорь Ясулович в поддержку Олега Сенцова

После задержания Чирния оперативники сняли постановочное видео, будто задерживают его ночью, когда он достает муляж бомбы из схрона. На следующий день задержали и пытали Сенцова, но тот ничего подписывать не стал, и сразу же показания Чирния были изменены: в них появился украинский режиссер, который создал ячейку "Правого сектора" и планировал взрывы в Крыму. Чирний признал свою вину, заключил сделку со следствием и был осужден на семь лет отдельно от Сенцова и Кольченко. В суде он свои показания подтвердил, отбывает наказание в колонии Шахт Ростовской области России.

Анархист Кольченко еще до 2014 года участвовал в экологических и профсоюзных протестах. В суде он заявил прямо: это был протест против оккупации, похищений и пыток людей. "Никакая организация не брала на себя ответственность за поджог, никаких требований не предъявлялось. Украина и другие страны предъявляли требования освободить Крым, но поджог никак не мог повлиять на позицию российского правительства", – говорил он в суде.

"Мы не были причастны ни к каким политическим движениям. В городе планировались митинги. Никто не знал, чем это закончится. Для того чтобы помогать людям, которым потребуется медицинская помощь, и была создана группа медицинских волонтеров. Ничем другим я не занималась. Олега Сенцова я видела буквально два раза в жизни. С Геннадием Афанасьевым мы познакомились в арт-центре "Карман". Мы особо не общались, не было никакой группировки. У меня были пять-семь человек девочек и мальчиков, которые приходили, учили перевязывать руки и ноги", – рассказала крымская активистка Ангелина (имя изменено. – РС). В материалах дела Сенцова "Ангелина" называется членом его "группы", в отношении которой ФСБ ведет слежку, о которой она не знала. Таких людей, судя по материалам дела, четыре десятка.

Фотографа Геннадия Афанасьева пытали, по всей видимости, больше всего. В суде, выступая в качестве основного свидетеля обвинения, он неожиданно для всех заявил: "Все мои показания ранее были даны под принуждением. Я от них отказываюсь. Против себя я также отказываюсь давать показания". Адвокат Александр Попков посетил Афанасьева в СИЗО и записал его рассказ о пытках. В управлении ФСБ его принуждали дать показания на Сенцова.

"Когда Афанасьев заявил, что он не имеет к этому никакого отношения и не понимает, о чем речь, его отвели на другой этаж в управлении ФСБ и стали бить и пытать, – рассказал Попков. – Он был в наручниках, били перчатками, били жестко. У него оставались после этого побои на груди и животе, которые не были зафиксированы. Также били по голове перчатками, чтобы не оставалось следов. Ему надели противогаз и стали зажимать шланг. Когда он вдыхал воздух, ему впрыснули какую-то жидкость, сразу началась рвота. Его рвало в противогаз, и он этим захлебывался. Также его пытали электрическим током, пристегивали провода, в том числе к половым органам. Он был вынужден согласиться, не выдержал пыток".

Афанасьев тоже заключил сделку со следствием и был осужден на семь лет, но на процессе Сенцова и Кольченко сделку фактически нарушил. После этого в СИЗО его опять били, но срок оставили прежним, отправив в колонию в Сыктывкаре и создав там для него невыносимые условия. Во время этапа он заболел особой формой заражения крови и, видимо, это стало причиной его освобождения: вместе с онкологически больным осужденным по обвинению в шпионаже Юрием Солошенко Афанасьева помиловали и передали Украине летом 2016 года.

Единственными свидетелями, которые называли Сенцова организатором некой группы, были засекреченные, выступающие с измененными голосами, судя по всему, сотрудники СБУ, а потом ФСБ, внедренные к украинской молодежи. Принадлежность Сенцова и Кольченко к "Правому сектору" вообще не была доказана. Из самой организации в суд было направлено официальное заявление, что они никогда в ней не состояли. В ноябре 2014 года Верховный суд России признал "Правый сектор" экстремистской организацией, но решение было засекречено до процесса по делу Сенцова, где его прочитали. Оказалось, что одним из оснований запрета были поджоги офисов Партии регионов и "Русской общины Крыма", то, что вменялось в вину Сенцову и Кольченко. "Ряд факторов дает понять, что дело имеет очевидный политический подтекст. Одним из них является постоянное неуместное упоминание "Правого сектора". У следствия нет никаких реальных данных, свидетельствующих о том, что Сенцов или Кольченко имеют какое-либо отношение к этой запрещенной в России организации", – говорится в заявлении правозащитного движения "Мемориал".

Сенцова и Кольченко быстро признали политзаключенными. Сенцов в поджогах участия не принимал вовсе, по поводу Кольченко у международных правозащитных организаций сомнений было больше. На процесс приезжали в качестве наблюдателей дипломаты и правозащитники. Богдан Овчарюк от украинского офиса Amnеsty International посетил несколько заседаний. По итогам организация выпустила заявление, в котором призвала снять с украинцев все обвинения в терроризме и расследовать заявления о пытках. Украинских консулов к арестованным не пустили ни разу. В отличие от Чирния, они не успели официально отказаться от российского гражданства, и им оно было навязано. Сенцов на это говорил в суде: "Я не крепостной, чтобы меня с землей передавать". В мае 2016 года Кольченко и Сенцов написали заявления на экстрадицию их в Украину, формально – для отбывания там наказания, но их никуда не отправили, заявив, что они российские граждане.

Сенцов долго ждал и надеялся на обмен и возвращение к семье. В Симферополе у него осталась пожилая мама и двое детей. Он писал позитивные письма и говорил о творческом будущем. "Могу сказать, что тюрьма мне пошла на пользу, так что не ругайся на тех, кто говорит о ее положительном опыте для творцов и не только. Заточение не развернуло как-то мой ход мысли и жизни, а, наоборот, позволило сделать большой шаг на пути духовного развития, по которому я уже шел до этого. Так что я ни о чем не жалею, а воспринимаю как должное, и, естественно, с упорной верой в счастливый конец этой истории. Все как-то в жизни стало просто и ясно", – писал он еще из Ростовского СИЗО, где их с Кольченко продержали полгода после суда. Все это время они надеялись на освобождение.

Прошло почти три года, но никто из них не вернулся в Украину. Девятнадцать дней назад Олег Сенцов через адвоката Дмитрия Динзе подал заявление о голодовке, к которой готовился полтора месяца. "Я, Сенцов Олег, гражданин Украины, незаконно осужденный российским судом и находящийся в колонии города Лабытнанги, объявляю бессрочную голодовку с 14 мая 2018 года. Единственным условием ее прекращения является освобождение всех украинских политзаключенных, находящихся на территории РФ", – написал Сенцов и в конце добавил по-украински: "Вместе и до конца. Слава Украине!"

После этого практически ежедневно по всему миру проходят акции в поддержку украинского режиссера, но российская сторона никаких надежд на освобождение не дает, ограничиваясь пресс-релизами ФСИН о состоянии Сенцова. Кольченко, чье здоровье гораздо слабее, объявил о своей голодовке, требуя освобождения для режиссера. Незадолго до этого он написал Сенцову письмо. "Средство голодовки может быть эффективным для защиты только в том случае, если государство дорожит своей репутацией", – говорилось в нем. Но отговаривать Сенцова Кольченко не стал, а через несколько дней сам присоединился к этому смертельному протесту.