13 марта 1938 года Адольф Гитлер подписал закон «О воссоединении Австрии с Германской империей» – то, что позднее назвали аншлюсом. В предшествующие этому годы немецкий фюрер угрожал австрийскому канцлеру Курту фон Шушнигу вооруженным вторжением, и тот назначил референдум на 13 марта 1938 года в надежде получить отрицательный результат. Однако нацистам удалось сместить канцлера и ввести войска без особого сопротивления. Голосование провели, по сути, в оккупированной Австрии почти месяц спустя – 10 апреля. После аннексии Крыма Российской Федерацией в 2014 году российский историк Андрей Зубов был одним из первых, кто провел параллель между аншлюсом Австрии и оккупацией полуострова. За это сравнение профессора в России подвергли травле и уволили из МГИМО.
Почему параллель между Крымом и Австрией уступает параллели между Крымом и чешскими Судетами, уместно ли приводить пример Косово в споре о праве крымчан на самоопределение, и каким может быть выход из крымского кризиса? Об этом в эфире Радио Крым.Реалии говорили вместе с сотрудником Института национальной памяти Украины Сергеем Громенко.
– Насколько оправдана аналогия между аншлюсом Австрии и аннексией Крыма, Сергей?
– Нужно понимать, что любая историческая аналогия и верна, и неверна одновременно. Если бы у нас все события на 100% повторяли предыдущие, то никакой истории не было бы, а только топтание на месте. На мой взгляд, аннексия Германией Судетской области гораздо ближе к аннексии Крыма, чем австрийский аншлюс. Последний все-таки был поглощением целого формально независимого государства. Мы понимаем, что, с российской точки зрения, Крым с 16 марта тоже был технически независимым, поэтому получилось, что к России присоединилось именно независимое государство. Но мы-то прекрасно понимаем, что на самом деле все было не так, что произошла аннексия части украинской территории. Поэтому параллель с Судетами гораздо ближе, но не на все 100%.
– Поясните, пожалуйста: в чем несоответствие?
– Совсем недавно у нас была целая научная дискуссия на этот счет. Дело в том, что по некоторым формальным признакам, к счастью, не очень значительным, совпадение между аннексиями Крыма и Судетов почти полное. Большинство населения Судетской области составляли немцы, в то время как чехи были в меньшинстве – и точно так же украинцы и крымские татары составляли меньшинство по отношению к русским в Крыму. У немцев там была своя партия во главе с сепаратистом Конрадом Генлейном – и точно так же были профессиональные русские, пророссийские партии в Крыму. В то же время военное давление России и Германии помогли каждой из них добиться своей цели. Однако в самой важной части есть серьезное расхождение! Бунты, которые организовал Конрад Генлейн в Судетской области, закончились провалом: у Чехословакии оказалось достаточно сил, чтобы восстановить контроль. И тогда Адольф Гитлер пошел на прямой шантаж западных союзников: он угрожал им большой войной, если чехи не согласятся. После этого в Мюнхене осенью 1938 года собрались европейские лидеры и закрепили раздел Чехословакии. В Украине ситуация была обратной: Россия привела свои войска в боевую готовность 1 марта 2014 года, но западный мир, возможно, наученный как раз судетским опытом, не пошел на уступки агрессору, и уже 27 марта состоялась историческая, на мой взгляд, Генассамблея ООН, на которой 100 стран поддержали территориальную целостность Украины и осудили российскую агрессию, а на стороне России выступили 10 государств, ни одно из которых, по сути, ничего в мировой политике не решает. Если бы западные страны поступили с Украиной так же, как с Чехословакией в 1938-м, я бы, конечно, счел, что Крым потерян безвозвратно, но в нынешних условиях такое отличие настолько существенно, что дает надежду на благополучный исход.
– Почему Германия в то время оказалась столь уязвимой к идеям реваншизма и собирания земель?
– Германия абсолютно очевидно проиграла Первую мировую войну, а еще на нее были наложены репарации, по тем временам – совершенно несоразмерные экономике страны. Они несколько раз ставили Германию на грань краха, и это не могло не сказаться на отношении немцев к остальному миру. Возникла даже теория заговора: якобы победа в 1918 году была близка, но внутренние предатели – главным образом евреи, конечно, – воткнули нож в спину нации, и теперь надо собраться с силами и разделаемся со всеми врагами. Кроме того, после раздела Германской империи в 1918 году множество немцев оказались за ее пределами, а тогда право нации жить в одном государстве превалировало над нерушимостью границ. Надо признать, что многие немцы за рубежом приветствовали идею Адольфа Гитлера воссоздать государство в этнических границах. В России произошло практически то же самое. Германия образца 1938 года не вынесла урока из поражения в Первой мировой войне, а Россия – из поражения в Холодной войне. Как ни пытались западные лидеры сгладить, смягчить ее, как ни продвигали газировку и гамбургеры, – все равно у русских осталось ощущение поражения: как у политической элиты, так и у обывателей. Где-то Россия пыталась отыграться – например, в Чечне. Но после того как в 1998 году разразился мировой кризис, приход к власти в России реваншистов стал вопросом времени. Как Великая депрессия привела к власти радикалов в Германии, так и кризис 1998 года привел в Кремль Владимира Путина. Стареющий Борис Ельцин хотел стабильности – вот и нашлась для этого твердая рука.
– Речь идет о закономерной аналогии между событиями в Германии и России в разные годы – или же это чисто случайное совпадение?
– Все империи обречены разрушиться, и все в прошлом имперские нации обречены на реваншизм. Другой вопрос – сила этого реваншизма. Например, Венгрия, после Первой мировой войны потерявшая 90% территории, точно так же превратилась в имперское государство, но режим, установившийся позднее в Будапеште, не сравнить по степени жестокости с режимом Адольфа Гитлера. Безусловно, Россия не могла не пройти через возрождение реваншизма, но только Владимир Путин, который питался этими настроениями, смог довести их до такого абсурда. Если бы у власти оказался осмотрительный лидер – тот же Евгений Примаков, например, – то реваншизм, возможно, не вышел бы за границы Российской Федерации.
Президент Российской Федерации Владимир Путин: «Мы категорически против того, чтобы какие-то участники международного общения разворачивали нормы международного права всегда исключительно только под свои интересы и трактовали их так, как им выгодно в данной конкретной ситуации. Вот в Косово надо было действовать в направлении признания права на самоопределение, а в случае с Крымом нужно совершенно, полностью развернуть ситуацию и говорить о территориальной целостности государства, которая тоже в уставе ООН прописана».
– Можно ли с подачи российского президента сравнивать прецедент Косово с прецедентом Крыма?
– Надо, во-первых, честно признаться, что косовская проблема сама по себе является исключением из правил. В какой-то степени я понимаю Владимира Путина, который зацепился именно за этот пример, потому что Косово раскололо европейскую дипломатию. Возможно, единственный раз за 20 лет существования Европейского союза некоторые страны не смогли договориться. Германия, например, Косово признает, а Испания – ни в какую, потому что у нее самой большие проблемы с собственными автономиями. Но, с точки зрения здравого смысла, в этих двух прецедентах сравнивать особо нечего. В Косово этнические албанцы, как и этнические русские в Крыму, составляли большинство населения. Они точно так же не были коренным народом, но при этом вели вооруженную борьбу за независимость, но, добившись ее, не побежали в объятия «великой Албании». Безусловно, там есть свои имперские шовинисты, которые спят и видят, как бы забрать себе Косово, как у соседней Македонии отрезать кусок. Но этого не происходит! Албанская армия не оккупировала Приштину, чтобы помочь с самоопределением Косово. В Крыму же все было наоборот: там 20 лет фактически существовала русская автономия – точно так же, как и у албанцев. Но, в отличие от сербов, украинцы не подавляли оружием это пророссийское движение. Большинство пророссийских сепаратистов, которые в США уже сидели бы за свои слова в тюрьме, спокойно разгуливали по улицам крымских городов. Когда мы говорим, что Крым – это совсем не Косово, мы подразумеваем, что нет такого крымского русского народа, который бы боролся за свою независимость, терпел притеснения со стороны украинцев, а потом добился бы этого. На самом деле имел место сговор части крымских элит с высшим руководством России – это случилось 19 февраля.2014 года. Затем Россия, по сути, произвела захват административных зданий – бескровный в Севастополе и вооруженный в Симферополе, а уже потом как бы «народ Крыма» согласился, что надо сначала провозгласить независимость, а потом прийти в состав России. Только кремлевские пропагандисты могут увидеть что-то общее в Косово и Крыму – суть этих прецедентов совершенно разная.
Российский историк, профессор Андрей Зубов: «То, что тогда произошло, осталось тем, чем было изначально. Так же, как австрийцы через два года продолжали радоваться присоединению к Рейху, так и большинство населения Крыма, может быть, без такого восторга, но все равно довольно и ждет, когда же, наконец, Москва наведет порядок. Пока ничего особенно не меняется, и это их огорчает. Но в принципе, конечно, аннексия Крыма – полный аналог аншлюса Австрии. Никакой эйфории по этому поводу в России уже нет. Еще немного, и люди начнут всерьез спрашивать себя, зачем они это сделали, поскольку минусов намного больше, чем плюсов».
– Есть ли какие-то исторические прецеденты, которые впоследствии помогли бы разрешить крымский вопрос?
– Важно помнить, что вопрос возвращения Крыма должен затрагивать и аспект самоопределения крымских татар как коренного народа полуострова. В целом есть три основных варианта развития событий. Первый сценарий – хорватский: окрепшее государство с боем возвращает свои территории. Не уверен, что Украине это под силу. Второй сценарий – кувейсткий: западные союзники собираются и выбивают агрессора с захваченной территории. Это уже ближе к реальности, но все равно далековато. Третий сценарий – синайский: экономическое и дипломатическое давление на агрессора приводит к тому, что он идет на компромисс и возвращает захваченное. Египет вернул Синайский полуостров без боя, хотя ранее попытка добиться этого силой оружия провалилась. Поэтому я думаю, что Украине есть из чего выбирать и на что ориентироваться.
– Многие эксперты отмечали, что для России разумнее было бы превратить Крым в не присоединенный аналог Абхазии и Южной Осетии, чтобы Москва стала посредником между Симферополем и Киевом без последствий для себя.
– То, что этого не произошло, демонстрирует не столько эволюцию, сколько деградацию государственного управления в России. Из всех вариантов, которые можно было выбрать в марте 2014 года, Москва выбрала наихудший, а теперь не может безболезненно отдать Крым назад, сделав вид, что ничего не было. Теперь придется за все заплатить.
