Павел Казарин: Пушки вместо масла. Как изменились приоритеты россиян

Специально для Крым.Реалии

Я отчетливо помню обещания, которые раздавала Россия в Крыму накануне аннексии. В них шла речь о том, что крымчане проснутся в «богатой»​ стране. Но вместо этого им подсунули «​сильную»​.

Последние исследования «Левада-центра» довольно наглядны. Они иллюстрируют то, насколько эволюционировало восприятие Владимира Путина среди самих россиян. И дело не в уровне доверия – эти показатели довольно стабильны, и колебания их не столь существенны. Важно другое – Владимир Путин за шестнадцать лет своего правления превратился из президента «надежд на будущее» в президента «обороноспособности».

Двенадцать лет назад жители России считали главным достижением своего президента «повышение уровня жизни, рост зарплат и пенсий» (24%). На второй строчке стояло «повышение оптимизма, надежды на скорое улучшение дел в стране» (13%). На третьей – «экономическое развитие» (10%).

К 2016-му все кардинально изменилось. И вот уже россияне в числе достижений на первое место ставят «повышение боеспособности и реформу вооруженных сил», «укрепление международных позиций России» и «решение чеченской проблемы». Успехи в борьбе с олигархами, коррупцией и повышение уровня жизни – в самом конце списка.

Характерно, что на этом фоне главными институтами, которые пользуются в России доверием становятся армия, церковь и спецслужбы. СМИ, суд и полиция – в числе аутсайдеров. По сути, в современной России доверяют лишь силовикам, что характерно для повестки «осажденной крепости», которую продуцирует государственная пропаганда.

И это довольно показательная эволюция.

Потому что в Украине долгое время жили иллюзорной Россией – той, которую транслировало российское телевидение. И Крым в этом отношении не был исключением. Понятно, что от самих крымчан во время аннексии мало что зависело – результаты «референдума» обречены были быть вполне себе северокорейскими. Но сама Россия, которая в лучших восточных традициях решила похитить невесту, обещала полуострову «благополучие и процветание». А по итогу крымчане открыли для себя совсем новую реальность.

Они угодили в самый эпицентр ломки. В тот самый момент, когда Владимир Путин оставил надежды стать Рузвельтом и повторить его экономическое чудо. Взамен он решил заняться имперским строительством, которое неизменно сопутствует идее самоограничения во имя «великих целей». Вместо экономических достижения – тема исторического реванша. Вместо бытового комфорта – повестка возрождения армии.

Собственно, аннексия Крыма и была поворотным моментом от одного вектора развития страны к другому. Все, кто на полуострове надеялся на процветание и благополучие, не учли того, что именно эта стратегия развития стала невозможной после захвата региона. Та Россия, которая могла ставить перед собой задачу «догнать Португалию по уровню ВВП», была возможна лишь в миролюбивой своей редакции, которая раз за разом говорила о доминанте международного права. Как только она через это право переступила, то окончательно закрыла вопрос о перспективах бюргерства и мещанства для собственных граждан.

Впрочем, сами россияне с этим уже смирились. И называют военную операцию в Сирии (8%) и аннексию украинского полуострова (7%) в числе главных достижений российского президента (правда, при этом 51% вообще затруднился такие достижения назвать). Другое дело, что самим крымчанам Россия сулила совсем другой сценарий, притворяясь той прежней, что ушла в небытие с того самого момента, как объявила Крым своей собственностью.

И когда российские чиновники говорят, что полуострову просто нужно немного потерпеть – они лукавят. Терпеть придется долго. Ровно до тех пор, пока в истории с полуостровом не будет поставлена точка.

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции