Депортированная из Крыма: На Урале местным объявили, чтобы нас остерегались

90-летняя Урхие Сейтумерова (по документам значащаяся как Сейдумерова, так как при оформлении паспорта в фамилии допустили опечатку) – жительница поселка Новоалексеевка – признается, что ей выпала тяжелая доля. Детство в Крыму прожила в бедности, совсем юной была выслана с полуострова, познала тяготы жизни в местах выселения, стремилась в родные края, где так и не смогла получить успокоение по возвращении.

Сейчас ей приходится нелегко: в домике на окраине поселка, с печным отоплением в холодную пору относительно тепло только в двух комнатах, кухня и та не прогревается. Завершить ремонт, начатый ее родственниками около двух лет назад, так и не удалось. А зиму в следующем году и вовсе ожидает с опаской: не уверена, будет ли возможность приобрести необходимое количество угля и дров.

Своими воспоминаниями Урхие-ханум поделилась с корреспондентом Крым.Реалии. Она также обратилась к украинской власти с просьбой о помощи: ей так и не произвели перерасчет пенсии, на котором она настаивала, и сейчас ей тяжело прожить на сумму меньшую, чем полторы тысячи гривен, которые, по ее словам, она получает. Ожидает она и рассмотрения вопросов о назначении ей возможных субсидий и выплат, «хоть какой-нибудь помощи от государства»...

– Я, Урхие Сейтумерова, 1927 года рождения, родилась в Буюк Озенбаше Куйбешевского района. Отец умер, мать болела. Потом переехали, стали жить под Симферополем.

Все вместе работали. Чтобы у нас были ссоры между русскими, украинцами и крымскими татарами – такого не слышала. Мы жили все спокойно.

В 1941 году брат служил на Дальнем Востоке. Только оттуда вернулся, началась война, его забрали на фронт, и мы остались втроем: мама, сестра и я.

Утром 18 мая 1944 года пришли... говорят: выходите!..

Что хочу добавить: еще до того, как происходило выселение, как-то приходил к нам один солдат. Наверное, уже на свете его нет. Я это хорошо помню. Пришел пьяный и сказал так: 18 мая вас будут выселять. Сказала соседу, а тот не поверил. Говорит: «Сталин такого не сделает». А Сталин сделал! Я боялась, но что мы могли поделать?

На нас не хватило машин, поэтому мы просидели до вечера. Целый день были на улице. Когда нас выселяли, никто даже не подошел. Куры бегали, но не давали их ловить, чтобы забрать с собой. Чеснок уже был (весна в том году в Крыму была ранняя), так тоже – не разрешили взять с собой. После заката нас уже повезли. Мы бедно жили, у нас ничего не было, взяли с собой мешки с пшеницей. Во время остановок пекли лепешки. Когда нас привезли на Урал, на этих мешках и спали.

​5 июня приехали, а 6-го – уже забрали на работу. Мы туда приехали, голыми, босыми и пошли на работу. На Урале местным объявили, чтобы нас остерегались. Говорили: они Крым продали. А ведь мой брат воевал! Защищал их...

Мы получили письмо, что брат живой, на войне, в Германии. Только мы его получили, а нас выслали из дома. Мужчины все были на войне, а нас, женщин, выселили!