Испытание стихией и бюрократией: крымские яхтсмены в борьбе за Балаклавскую бухту

Балаклавское рудоуправление – одно из крупнейших промышленных предприятий Севастополя – намерено покинуть территорию Балаклавской бухты, за свой счет демонтировав дробильную фабрику и еще ряд мощностей, а также перенеся производство в более отдаленные от линии воды районы. В настоящее время контракт между российским правительством города и руководством БРУ подписан, и в Севастополе с новой силой начали обсуждать перспективы строительства яхтенной марины.

После окончания разработки федеральной целевой программы для Крыма и Севастополя развитие Балаклавы было выделено в отдельную строку. По поручению президента России Владимира Путина на ее территории было решено развивать международный туризм.

Строительство большой яхтенной марины в Балаклаве в конце 2016 года поддержал президент Федерации парусного спорта Крыма Алексей Андруцкий.

​«Сейчас яхты в бухте стоят, преимущественно, хаотично. Из-за такой парковки проход плавсредств затруднен, а иногда и вовсе невозможен. При правильной планировке Балаклава способна вместить достаточно большое количество плавсредств. Планируется строительство дополнительных причальных комплексов с раздаточными колонками, а также плавучими заправочными станциями. На базе марины продолжит действовать пограничный пункт пропуска, будет открыта новая парусная школа для детей», –​ говорил тогда Андруцкий.

«​Неприкасаемые»​ из ФСО и Минобороны

По словам севастопольского бизнесмена и пророссийского политика, главы Корпорации развития Севастополя Олега Николаева, договоренность с рудоуправлением пойдет на благо развития Балаклавы. Однако, по его словам, взаимопонимание также необходимо достигнуть с Министерством обороны России и Федеральной службой охраны (ФСО), имеющими на территории района свои крупные объекты.

​«Основной мой посыл выражался в том, что обустраивать Балаклаву как центр международного туризма нужно совместными усилиями, – говорит Николаев. – И Минобороны (России – КР), и ФСО могут внести свою лепту в это развитие. Поэтому спекуляции некоторых людей на тему того, что я хочу выгнать из Балаклавы военных или силовиков – абсолютная чушь. Я считаю, что ценность проекта по развитию Балаклавской бухты как раз и состоит в том, чтобы каждый, так скажем, «игрок» смог реализовать свой проект. Минобороны реализует парк «Патриот» на базе бывших доков для стоянки атомных субмарин, у БРУ есть переработанный проект «Balaklava Green», есть еще реконструкторы и девелоперы и, разумеется, яхтсмены. Мы заинтересованы в том, чтобы органично реализовать потенциал всех этих проектов».

​На сегодняшний день развитие именно яхтенного туризма в России омрачено рядом пробелов в законодательной базе. В аннексированном Крыму и Севастополе ситуацию серьезно усугубляют санкции и международная изоляция полуострова. Тем не менее многие местные активисты уже несколько раз публично выходили с предложениями изменить законодательство России, регламентирующее порядок судоходства.

Испытание местной бюрократией

Севастопольский журналист и чиновник, бывший главный редактор российского бюро «National Geographic Traveller» Александр Железняк провел в конце минувшего года расследование, притворившись яхтсменом, пожелавшим пересечь Черное море и пройти на парусной яхте из Турции в Севастополь. Итоги этого эксперимента оказались неутешительными.

​«Эксперимент показал, что переход из Стамбула в Севастополь может грозить не столько борьбой с морской стихией, сколько испытанием местной бюрократией. Принципы запретов и ограничений никак не поменялись даже после поручений президента Путина и премьера Медведева о развитии яхтенного туризма в России», – пишет Железняк.

Журналист отметил, что в Севастополе существует целый институт так называемых «агентов», которые оформляют яхту еще перед визитом в городской порт. Стоимость таких услуг начинается от одной тысячи евро за судно.

«Вероятно, это самый высокий тариф в мире! При этом аренда небольшой парусной яхты в низкий сезон может обойтись в две тысячи евро за неделю. Никто не захочет оставить половину стоимости своего путешествия какому-то посреднику-агенту. Тем более, что в любом другом иностранном порту эта процедура обойдется не дороже чем 150 долларов США», – замечает Железняк.

​Таким образом, вывод из своего расследования журналист делает неутешительный: в настоящее время никто из сотрудников ГУП «Морской порт Севастополя» не может объяснить, что делать капитану маломерного судна, который не хочет пользоваться услугами посредника, но желает пройти границу и пришвартовать свою яхту в севастопольском порту.

Высока вероятность того, что яхту могут выдворить за пределы спокойных вод бухты и отправить на якорную стоянку на внешнем рейде, где, в свою очередь, любая, даже незначительная волна может создать риск для капитана и команды маленькой парусной яхты.

Закон, которого нет

​«Уже в течение двух лет или даже больше я публично выхожу с инициативой принятия в России федерального закона о маломерных судах, – говорит Крым.Реалии Олег Николаев. – Обратной связи пока что нет. Без этого закона развитие яхтенного туризма не только в Севастополе или Ялте, но и по всей России невозможно. Сегодня маленькая яхта, идущая под парусом, согласно нормам российского законодательства, приравнивается к крупногабаритному судну, например, к танкеру. Уровень бюрократии и для того, и для другого аналогичен».

Николаев подчеркивает, что текст федерального закона должен дать долгожданный для яхтсменов ответ на вопрос, что же такое «маломерное судно», и разработать комплекс правил и мер, которые обеспечили бы капитанам этих судов беспрепятственные путешествия.

«Во всех приморских странах мира с развитым яхтингом капитан малогабаритного судна имеет право зайти в спокойные воды, пришвартоваться, спуститься на берег и в течение часа оформить все бумаги для легального нахождения в порту. Столько же примерно занимает процедура выхода из порта. У нас же капитан не имеет права и шагу вступить на берег до оформления документов. А как их оформить, находясь на борту, или как пришвартоваться, не спускаясь на причал – неясно. Законодательство или уполномоченные органы ответов на эти вопросы не дают», – подытожил Николаев.

В материале используется терминология, принятая на аннексированном Россией полуострове