Доступность ссылки

Из России: «Нас везде найдут»


Глава ФСБ России Александр Бортников
Глава ФСБ России Александр Бортников

Специализирующееся на антикоррупционных расследованиях издание Russiangate закрыто, ранее оно было заблокировано по решению Роскомнадзора. Согласно информации на сайте регулятора, домен был заблокирован за “призывы к публичным несанкционированным мероприятиям и экстремизм”, но главный редактор сайта Александрина Елагина уверена, что настоящей причиной стала публикация расследования о недвижимости главы ФСБ Александра Бортникова и его заместителя Сергея Смирнова.

Текст о незадекларированной собственности высшего руководства ФСБ был опубликован на Russiangate 23 января, в нем утверждалось, что в собственности Бортникова находится земельный участок и дом рыночной стоимостью в 200-300 миллионов рублей в Сестрорецке, неподалеку от Санкт-Петербурга, а его сосед – заместитель главы ФСБ генерал Сергей Смирнов. Ни тот, ни другой эту собственность в декларациях не указывали.

Через несколько часов после публикации, домен Russiangate был заблокирован Роскомнадзором, затем материал удален с сайта, причем его в обход главного редактора по требованию инвесторов убрала техническая служба издания. На следующий день стало известно, что издание закрыто, а Александрина Елагина уволена. О том, как это произошло, она сама рассказала Радио Свобода:

– Как вы узнали, что вас уволили и что проект будет закрыт?

Убедить их, что надо продолжать как-то это делать, я не смогла

– У меня была встреча с людьми, которые финансировали наш проект, и мне на ней, собственно, и сказали, что больше никаких вложений не будет и "ты не будешь больше работать здесь". Я на этой встрече, конечно, попыталась переубедить людей, сказать, что мы сможем сделать в ситуации блокировки. Потому что, с их точки зрения, блокировка сайта неизвестно, на сколько времени может затянуться, и поэтому им совершенно невыгодно продолжать эту историю. Собственно говоря, на этом мы и порешили. Убедить их, что надо продолжать как-то это делать, я не смогла.

– И они объяснили, что это было именно в связи с материалом про Бортникова?

– Да, именно с этим.

– Просто в интервью "Эху Москвы" вы вчера упоминали интервью с Дрю Салливаном.

Александрина Елагина
Александрина Елагина

– Да, но это я говорила о формальной механике блокировки. Нас по российским законам нельзя заблокировать просто так. Нужен какой-то повод, какой-то механизм, который в документах выглядит легально. Формально история эта может развиваться двумя путями: либо нас заблокировали за ссылку на какой-то сайт, который уже позже был признан экстремистским или содержащим призывы к массовым беспорядкам, либо за то, что где-то на сайте существует [непосредственный] призыв к подобным действиям. Учитывая процессуальные сроки, я предположила, что это связано именно с какой-то декабрьской публикацией. Потому что Роскомнадзору, прокуратуре нужен месяц, чтобы формально заблокировать сайт. Единственный материал, который содержит что-то, отдаленно напоминающее [призывы к беспорядкам], конечно, притянутое далеко за уши, это интервью с Дрю Салливаном из Центра по расследованию коррупции и организованной преступности (OCCRP), мы поговорили с ним о том, о сем, почему расследования не выводят людей на улицы. Зная наше законодательство и наших следователей, я могу предположить, что эта фраза им очень не понравилась, хотя это просто детский сад, на мой взгляд.

– Вы сказали на "Эхе", что у вас был разговор с Генпрокуратурой, со следователями по поводу этого интервью, я правильно понял?

– Нет. Надо понимать, что мы ничего не знаем до сих пор о том, что это было вообще такое [за что заблокировали сайт]. Мои журналисты, мои коллеги, конечно, стали бомбардировать Роскомнадзор запросами, Роскомнадзор отправляет всех в Генпрокуратуру. А Генпрокуратура пока никому не отвечает. Это очень смешно, потому что мне ведь помогают не только журналисты, которые работают в либеральных изданиях, условно говоря, запросы в Генпрокуратуру делали и ТАСС, насколько я знаю, и им тоже никакого ответа пока не пришло.

– Когда вас внесли в список Роскомнадзора?

– Позавчера вечером.

– Вы точно уверены, что не могли быть в этом списке раньше и просто не заметить?

Через полчаса я кидаю сыр в суп, а мне пишет приятель из Петербурга: "А что случилось с вашим сайтом? Я не могу зайти почитать"

– Нет-нет, я постоянно мониторю все, что происходит на сайте! И представляете, вот как эта история разворачивалась? Стою я на кухне, готовлю сырный суп, полчаса назад я заходила на сайт и смотрела, что все хорошо, что люди идут и читают текст, что их уже очень много. Я про себя потихонечку, конечно, порадовалась, ручки потерла. Через полчаса я кидаю сыр в суп, а мне пишет приятель из Петербурга: "А что случилось с вашим сайтом? Я не могу зайти почитать". Я говорю: "В смысле, что случилось?" – "А мне выдает, что вы заблокированы по решению Роскомнадзора". Я, конечно же, пошла смотреть, что произошло, и мой оператор высветил мне блокировку. Все журналисты, кто вечером решил почитать текст, начали мне писать: "Что случилось?" Все начали искать нас в базе Роскомнадзора. Там есть поиск, ты просто вбиваешь туда адрес и смотришь, и если домен заблокирован, сайт заблокирован, то в базе сайт находится и находится статья, по которой его заблокировали. Я вбиваю – ничего не находится, значит, нас в базе нет. Через час мы появляемся в базе по пункту "Призывы к публичным несанкционированным мероприятиям и экстремизм".

– И вы предполагаете, что формальный повод – это что-то, что было раньше опубликовано.

– Ну, конечно! В структуре, существующей в России сейчас, формальный повод, правильное, документальное оформление, бумажка – это все соблюдается. И я думаю, что причиной нашей блокировки послужило расследование, а механикой блокировки послужила какая-то мелкая деталь, за которую можно было прицепиться.

– И вы считаете, что это может быть именно интервью с Дрю Салливаном.

– Честно скажу, я последние двое суток очень плохо спала, я ночью сидела и просто перебирала все материалы за декабрь, которые у нас были. У меня есть две версии – либо это ссылка на какой-то сайт, как я уже сказала, и тут может быть, например, недавно заблокированный сайт "Открытой России", мы на него, скорее всего, ссылались, я уверена, где-то есть ссылка на него, либо, возможно, это интервью. Пока у меня нет ответа Генпрокуратуры, я ничего точно не знаю, не понимаю, что происходит, а они отвечать не торопятся.

– А как объяснить, что на сайте Роскомнадзора написано, что блокировка – решение 2015 года, это ошибка?

– Нет, это не совсем ошибка... Если вы вобьете номер документа в поиск туда, выйдет несколько решений на основании этой бумаги о блокировке. Это значит, что у них есть постановление какое-то, на которое они каждый раз ссылаются. Надо понимать, что блокировка, которая с нами произошла, это внесудебная блокировка, то есть суда не было. По экстремизму они имеют право блокировать кого угодно без суда. И если вбить номер этого документа, там высветится несколько таких кейсов. Но и это тоже странно. У меня есть возможное объяснение. Они выносят решение на основании одного [общего] документа и просто на него ссылаются, но, по идее, должен быть еще какой-то другой документ, другое постановление, по которому они должны непосредственно это дело инициировать. И вот в этом документе уже должна быть прописана дата блокировки, дата решения Генпрокуратуры и основание решения Генпрокуратуры, собственно, те данные, которые нам необходимы для понимания того, как мир сейчас устроен по отношению к нам. Но этот [второй] документ не опубликован. От того, как все сделано, создается впечатление, что они решили: мы сейчас этот [первый] документ, который не имеет никакого значения, то есть ничего не объясняет, ставим на Роскомнадзор, а потом придумаем причину, сформулируем то, как это будет выглядеть официально.

– Вы можете раскрыть владельцев Russiangate?

– Нет, имена наших инвесторов я раскрывать не буду, и раньше я этого не делала, и сейчас делать это не буду, учитывая обстоятельства. Я еще должна сказать вам важную вещь, потому что некоторые журналисты этим злоупотребляют. Те люди, которых сейчас называют моими инвесторами, например, в "Медузе" (в заметке издания "Медуза" со ссылкой на “Новую газету” упомянуты бизнесмены Александр Каледин и Герман Горбунцов. – Прим. РС), эти люди не имеют ко мне никакого отношения. Это все огромный миф. В "Новой газете" была однажды публикация... Я понимаю, что я здесь в слабой позиции, и я никому ничего не докажу, если не раскрою истинных владельцев, но я должна в любом случае вас предупредить, что это выглядит так.

– Вы имеете в виду Горбунцова?

– Да, я имею в виду его. Мне кажется, учитывая количество его упоминаний в прессе в последнее время, он действительно захочет со мной познакомиться, скажет: "Раз [вы] мой проект, надо познакомиться..."

– Вы сказали, что ваша техническая служба сама сняла материал?

​– Да, я бы сама своими руками никогда его не сняла. Вы не представляете, как я отреагировала, когда это увидела! Представьте, я сижу, пытаюсь... разговариваю с юристом, с программистами, которые мне рассказывают, что происходит и где можно найти информацию, а тут мне пишут мои же коллеги о том, что с сайта убрана публикация. Я дозваниваюсь в техническую службу, говорю: "Ребята, а что с текстом, куда он пропал?" Думаю: может быть, какая-то DDos-атака началась или что-то такое. Они говорят: "Мы убрали". Я говорю: "Здрасьте, приехали! А кто вам такое распоряжение дал? Я вам позвонила и сказала, что вы должны снять текст?" – "Ну, вот, это по решению инвесторов..." Я говорю: "Верните текст обратно!" – "Нет, мы ничего не будем делать!" Я после этого сказала им много непечатных и неприятных вещей, я сказала, что буду разговаривать с инвесторами напрямую, что я должна им объяснить, что так не делается, что сейчас уже нет смысла ничего убирать, потому что текст есть в кэше, текст уже есть на платформах, типа "Медиума", "Эха Москвы" и в других местах. Ну, нельзя просто взять и снять текст сейчас, ничего от этого не изменится. И мы долго с ними разговаривали, мы долго это обсуждали. Но очень сложно о каких-то принципах говорить, когда в ответ мне говорят: "Ты понимаешь, что нас везде найдут? Ты понимаешь, сколько у нас будет неприятностей?" Любой мой аргумент тут разбивается, – рассказывает Александрина Елагина.

FACEBOOK КОММЕНТАРИИ:

В ДРУГИХ СМИ




Recommended

XS
SM
MD
LG