В каких условиях выживают крымскотатарские СМИ? Что из себя представляет медиарынок полуострова, ориентированный на крымскотатарского читателя? Стали ли крымские татары больше читать на родном языке?
На эти и другие вопросы в эфире Радио Крым.Реалии отвечает редактор газеты Qirim Бекир Мамут.
– Много ли газет в Крыму выходило на крымскотатарском? Когда было основано ваше издание?
– Еще в 1989 году. Кроме нас, на крымскотатарском языке писала еще газета «Янъы дюнья», которая в 1992 году переехала на полуостров из Ташкента. Была еще судакская региональная газета. Вот и все. «Янъы дюнья» всегда была правительственной, а «Къырым» – независимой, по крайней мере с 1991 года. Наши читатели – это пожилые консервативные люди, предпенсионного и пенсионного возраста. Но вы знаете ментальность восточных людей: когда в семью приходит газета и в ней есть что-то поучительное, связанное с историей или же проблемное, то она становится предметом семейного обсуждения. Молодежных газет в Крыму нет. И тем не менее, я думаю, что тиражи украинских газет в Киеве сопоставимы с нашими.
– Насколько это экономически целесообразно? Вам хватает одних подписчиков?
– Конечно, недостаточно. Если взять только типографские расходы и исключить зарплаты журналистов и редакторов, то можно за счет годовой подписки за 900 рублей печатать по 1500 экземпляров. Из-за того что зарплата низкая, мы позволяем журналистам работать дома, приходить в редакцию только пару раз в неделю. Для них это скорее хобби.
– Кто-то когда-либо пытался вмешаться в вашу редакционную политику?
– Даже когда у нас было финансирование, никто в наши редакционные дела не лез и не проверял, как мы о ком отзываемся. Может быть, мы так себя поставили. Украина поддерживала нас довольно прилично: выделяли где-то 42-43 тысячи долларов в год, согласно закону 1997 года о газетах на родном языке. Была возможность печататься даже дважды или трижды в неделю. После 2014 года «Къырым» выходит еженедельно, но тираж вырос. Мы не пошли в медиацентр, созданный после аннексии местным российским Госкомнацем. У газет, которые получили поддержку, выше зарплаты сотрудников, есть техника и так далее. Но, мне кажется, журналисты за это расплачиваются более ценными какими-то возможностями.
– К вам приходят новые журналисты?
Крымскотатарский журналист – это деятель культуры, он часть всеобщего образовательного процесса, который направлен не только на то, чтобы знать свой язык, но и на то, чтобы знать свое прошлоеБекир Мамут
– За все это время мы не приняли ни одного нового человека. Когда я стал редактором, все были молодыми девочками, парнями, где-то на 15-20 лет моложе меня. Поэтому они для меня как младшие братья-сестры, но многим уже скоро 50 лет. Они уже поднаторевшие, опытные, все лучше владеют крымскотатарским языком и пользуются им во благо читателей. Честно говоря, я даже не задумывался о составе редакции, пока вы не спросили. Вообще, крымскотатарский журналист – это деятель культуры, он часть всеобщего образовательного процесса, который направлен не только на то, чтобы знать свой язык, но и на то, чтобы знать свое прошлое. Если будет вакансия, обязательно кого-то пригласим.
– Новые российские реалии Крыма не подстегнули интерес к вашей газете?
– Быть может, все эти события в последние годы, когда и молодежь очень тяжело переживала, послужат толчком для еще большего количества молодых людей заинтересоваться своими традициями, историей, языком. Я лично сейчас замечаю, что на крымскотатарском стали говорить больше.
(Текст подготовил Владислав Ленцев)
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: