Как изменилось восприятие российской аннексии Крыма спустя шесть лет? Чего ждать от украинских властей в плане деоккупации полуострова? И станет ли коронавирус «черным лебедем» для России? Эти и другие актуальные темы недели в эфире Радио Крым.Реалии обсуждают ведущая Катерина Некречая и обозреватель Крым.Реалии, журналист из Крыма Павел Казарин.
– Шесть лет уже пролетело с так называемого крымского референдума, который не признало большинство стран мира, и с аннексии полуострова Россией. Павел, какие настроения ты наблюдаешь среди тех, кто в 2014 году рьяно поддерживал Россию в Крыму? Их ожидания совпали с реальностью?
– Хороший вопрос. На самом деле очень сложно оценивать настроения на полуострове, потому что в условиях оккупации социологические замеры не проводятся. Респонденты не могут быть уверены в собственной безопасности: они боятся, что если ответят, что считают произошедшее оккупацией, то через два часа к ним постучатся люди с удостоверениями ФСБ. Поэтому мы можем опираться только на субъективные наблюдения, которые всегда не до конца релевантны. Среди моих знакомых есть как те, кто активно приветствовал и поддерживал операцию по смене флагов на полуострове, но сегодня в этом разочаровался и перешел на другую сторону идеологических баррикад – так и те, кто продолжает упорствовать в своей позиции, и это тоже можно понять.
– Чем обусловлены такие разные оценки?
Такой кластер, как журналистика, в Крыму вообще исчезПавел Казарин
– Дело в том, что после аннексии жизнь людей на полуострове изменилась по-разному, в зависимости от того, чем занимался каждый конкретный человек. Если он был военным пенсионером или силовиком, то, наверное, его жизнь улучшилась, поскольку Россия платит им больше. Если человек занимался гражданской активностью или правозащитой, его жизнь ушла в небытие. Такой кластер, как журналистика, в Крыму вообще исчез: можно от силы назвать полтора СМИ, которые занимаются чем-то похожим на журналистику. Гробовщик и археолог оба копают ямы, но это люди вообще не смежных профессий. Люди, занимавшиеся бизнесом с материковой Украиной, безусловно, потеряли, а те, кто был ориентирован на Россию, в чем-то приобрели. Так что ответ на вопрос, кто выиграл и кто проиграл, будет упираться в то, что человек делал до аннексии и что делает сейчас. Как я уже сказал, социологически прощупать полуостров мы не можем, и кричать, что все протрезвели и так далее, мы не можем.
– Но можно ли хоть как-то обобщить, какие позиции есть и какая преобладает?
– Вообще, люди в Крыму делятся на две большие группы. Первая – это те, кто успел столько всего сделать и наговорить в 2014 году и в последующие годы, что в случае новой смены флагов им придется уезжать в Россию. За сделанное ими обречена наступить ответственность – и речь не только о военных, изменивших присяге, и так далее. В публичной плоскости голоса именно этой группы слышны громче остальных: они кричат, что все крымчане едины, что они любят Путина и так далее. Им уже настолько нечего терять, что отступать некуда. Вторая большая группа – это люди, которые после смены флагов не обязаны покидать Крым. Они не будут нести за что-либо ответственность, но предпочитают хранить молчание. Я считаю, что таких людей на полуострове большинство. Журналист Евгений Гайворонский, который начал публично заявлять свои взгляды, в итоге был выдворен с территории Крыма. Люди смотрят на такие примеры и понимают, что повторять подобное им не с руки – и я их призываю этого не делать.
– Как ты считаешь, украинские власти сейчас делают достаточно для возвращения Крыма?
Помимо обустройства пропускных пунктов на админгранице, Крымом стоит заниматься подробнее и предметнееПавел Казарин
– Делается довольно мало, хотя не много делали и в предыдущие годы. По крайней мере при президенте Петре Порошенко тема Крыма звучала в публичном пространстве, ей уделяли внимание. А в команде Владимира Зеленского, в его ближайшем окружении я как-то не вижу людей, которые по-особенному проживали травму 2014 года. Я в основном вижу там случайных, довольно аполитичных людей и дилетантов. Я не удивлен тому, что Крыму в этой команде уделяют мало внимания, но у меня остаются оптимистичные ожидания. Украина – не Россия. Вот Владимир Путин обнулил себе президентские сроки и теперь сможет пробыть на этой должности до 2036 года, то есть он пересидит еще трех американских президентов и на 12 лет пересидит Зеленского. С 2000 года в Украине сменилось пять президентов, и шестой – не последний. Так что либо Зеленский начнет корректировать свои действия, либо он оставит свой пост, и другие люди будут разгребать то, что он сделал или не сделал. Конечно, я считаю, что, помимо обустройства пропускных пунктов на админгранице, Крымом стоит заниматься подробнее и предметнее. Но имеем то, что имеем.
– Между тем в мире нарастает пандемия коронавируса. Российские чиновники в Крыму с самого начала уверяли, что полуострову ничего не грозит. Когда туда в годовщину аннексии приехал Владимир Путин, обсуждали разве что возможный перенос даты голосования по конституционным поправкам. Несмотря на то, что школы на полуострове уже закрывают, все сводится к утверждениям, что власти контролируют ситуацию в России и в Крыму – а где-то там в мире, в том числе на материковой Украине, хаос. Так, может, крымчанам стоит расслабиться и ждать невиданного наплыва туристов в 2020 году?
Пусть передвижение между Крымом и Херсонской областью сильно затруднено, но туда продолжают летать самолеты из России и ездить поезда и машины по Керченскому мосту. Никто не может чувствовать себя в безопасностиПавел Казарин
– Нет, расслабляться не стоит никому. Если честно, я не знаю, будет ли вообще курортный сезон – и не только в Крыму, а в Одессе, в Бердянске или на Пиренейском полуострове. Более того, мы не до конца понимаем масштаба происходящего. Первый отчет о коронавирусе появился в конце декабря 2019 года, а уже спустя два с половиной месяца, к середине марта его выявили в 151 стране мира, и количество заболевших только растет. Я смотрю на статистику в России: в начале недели счет заболевших шел на десятки, а сегодня это уже 199 человек. По всему миру заражены 242 тысячи человек. Понятно, что это не чума, когда умирает едва ли не каждый – здесь смертность колеблется от 3% до 8%, а в зоне риска в основном пожилые люди с ослабленным иммунитетом. Но тем не менее это пандемия, она коснется всех. Уберечься можно, только если вы живете на реальном острове, куда никто не приезжает. Все нынешние оценки сводятся к тому, что 80% населения Земли, скорее всего, в итоге переболеет этим коронавирусом, и у людей выработается коллективный иммунитет. Когда говорят, что в Крыму никто не переболеет, это ерунда: рано или поздно это все равно случится. Пусть передвижение между Крымом и Херсонской областью сильно затруднено, но туда продолжают летать самолеты из России и ездить поезда и машины по Керченскому мосту. Никто не может чувствовать себя в безопасности.
– Есть ли у тебя прогноз насчет того, что будет происходить в России и в связи с пандемией?
По нефтедобывающей России кризис ударит сильнее и быстрее, чем по УкраинеПавел Казарин
– Я хочу, чтобы крымчане понимали: сейчас на Россию надвигается идеальный шторм. Так называют что-то девяти- или десятибалльное. С одной стороны, мы видим, что цены на нефть обвалились до уровня 2003-2004 года. На самом деле Путин стал успешным президентом, потому что его президентство совпало с ростом цен на нефть, и у российского правительства появились деньги. Сейчас же все наоборот. Да, они накопили Фонд национального благосостояния в размере 150 миллиардов долларов, но если их тратить на поддержание курса рубля – а это происходит уже сейчас – мы очень скоро увидим, что он опустошится. Либо фонд исчерпается, либо курс рубля станет 100 или 110 рублей за доллар. Покупательная способность денег в карманах крымчан будет таять. Второй момент – затраты, связанные с коронавирусом. Судя по отчетам российских властей, на карантинные и противовирусные мероприятия потребуются гигантские суммы до 500 миллиардов рублей. Российский бюджет сверстан из расчета 42 доллара за баррель, а сейчас баррель стоит 25 долларов. Бюджет обязательно будут корректировать, выбирать, на ком экономить, повышать налоги для населения. На этом фоне огромное количество бизнесов из-за карантина просто не переживут кризис: это и авиаперевозки, и сфера услуг, и розничная торговля. Все это скажется на российских обывателях и в том числе на крымчанах. По нефтедобывающей России кризис ударит сильнее и быстрее, чем по Украине. Да, у России больше ресурсов, но в 2014 году мы увидели, как всего за несколько недель резервный фонд способен сократиться с 500 миллиардов до 250 миллиардов – просто на поддержание рубля. На самом деле коронавирус – это не какая-то забавная телевизионная штука, которая не опаснее сезонного гриппа. Может, по медицинским показателям это и так, но по своим экономическим последствиям он вполне претендует на роль «черного лебедя» – катастрофического события, которое нельзя просчитать заранее и последствия которого можно оценить только постфактум.
(Текст подготовил Владислав Ленцев)
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: