Доступность ссылки

«В городе массированно накручивали страх»: журналистка Татьяна Рихтун о севастопольском сопротивлении аннексии


Татьяна Рихтун
Татьяна Рихтун

Украинская журналистка Татьяна Рихтун – главный редактор проектов общественно-политического направления на телеканале «UA:Киев» – в 2014 году была главным редактором севастопольского сайта «Гражданская оборона» и директором пресс-центра «IPC-Севастополь». После аннексии она была вынуждена выехать в Киев.

В марте 2014 года на Татьяну Рихтун напали возле штаба Военно-морских сил Украины после того, как она направила камеру на российского солдата с пулеметом. Позднее «самооборона Севастополя» ворвалась в редакцию «IPC-Севастополь» и захватила здание, не позволив журналистам продолжать работу. В День сопротивления Крыма российской оккупации Татьяна Рихтун рассказывает о тех событиях в эфире Радио Крым.Реалии.

– Было ли, по-вашим наблюдениям, какое-то сопротивление аннексии в Севастополе? В России его принято считать «городом русской славы», который единодушно «вернулся в родную гавань».

В Севастополе был Евромайдан, то есть люди, выходившие на акции протеста – просто их было не так много, как в Киеве
Татьяна Рихтун

– Если в Киеве был Майдан – зеркало – то в Севастополе было Зазеркалье. Людей, которые сопротивлялись и хотели украинского будущего города, постепенно превращавшегося из военной базы в просто южный город, было не так много по сравнению с огромным количеством военных, по большей части российских, которых вполне устраивал статус военной базы. В Севастополе был Евромайдан, то есть люди, выходившие на акции протеста – просто их было не так много, как в Киеве. Это не были массовые митинги в центре города, но такие люди и организации были. Были депутаты городского совета, которые поддерживали события на Майдане. Приезжали люди из Киева, которые проводили пресс-конференции у нас, в пресс-центре, и рассказывали, что там нет никаких «бандеровцев», что там идет гражданское сопротивление власти, что это все организованно и цивилизованно, что это мирный протест, а не то, как это преподносилось российской пропагандой.

– Можно ли сказать, что в Севастополе аннексия началась раньше, чем в остальном Крыму, учитывая базирование там Черноморского флота?

Операция по захвату Крыма началась намного раньше, и именно в Севастополе
Татьяна Рихтун

– Я могу точно сказать, что операция по захвату Крыма началась намного раньше, и именно в Севастополе. И это было даже не 23 февраля (2014 года – КР), когда был избран «народный мэр» Алексей Чалый, который стал лицом операции. Еще 20 ноября 2013 года он провел пресс-конференцию с несколькими сторонниками, которые впоследствии получили должности в новом правительстве, а один стал сенатором. Они ухватились за инстинкт страха местных жителей: Чалый заявил, что «евроинтеграция дважды заходила в Севастополь» вместе со смертями. Он имел в виду первую оборону города в Крымскую войну и вторую – во Вторую мировую: то есть если вы последуете этим курсом евроинтеграции, вас уничтожат. В Севастополе все это очень хорошо помнят, потому что в школах с первого класса детям преподавали севастополеведение, где рассказывали про эти события. Так что страх массированно накручивался в городе с ноября 2013 года. В феврале все уже боялись «бандеровцев», у людей было полусумасшедшее состояние. Стоит отметить, что у Чалого задолго до этих событий были свои медиаресурсы – сайт «Форпост» и «Независимое телевидение Севастополя». Насколько я знаю, с 2012 года, после того как телеканал набрал влияние, в кабинете директора «НТС» появился сотрудник определенных органов, который контролировал ситуацию, и они перестали взаимодействовать с нашим пресс-центром, ведь мы «американские агенты». Впоследствии они были масштабно задействованы в аннексии.

Татьяна Рихтун
Татьяна Рихтун

– Вы как журналист освещали тогда события в Севастополе?

Мы просто делали свою работу, освещали происходящее
Татьяна Рихтун

– У нас была редакция сайта «Гражданская оборона», основная специализация – расследования. С другой стороны, был «Информационный пресс-центр», который помогал журналистам, приезжающим в город, и проводил пресс-конференции. Мы не сопротивлялись – мы просто делали свою работу, освещали происходящее. Другое дело, что у них, наших оппонентов, была задача рассказать свою историю, ретранслировать это победобесие. Когда в Украине вырос интерес людей к тому, что мы пишем, мы стали очень неудобны для российской пропаганды.

– Вы пострадали физически во время съемки российских военных. Как это произошло?

Когда я пыталась показать, что именно российские военные блокируют штаб Военно-морских сил Украины – это закончилось для меня контузией
Татьяна Рихтун

– Российский лидер говорил, что их там нет. Была задача показать, что это не мирные жители и не севастопольцы блокируют воинские части – что это всего лишь фон для российских военных. Когда я пыталась показать, что именно российские военные блокируют штаб Военно-морских сил Украины, снимала их на камеру – это закончилось для меня контузией. Судя по приему, как меня быстро и технично вырубили, это был военный. Когда через пару минут я пришла в сознание, рядом уже никого не было. Это случилось 3 марта (2014 года – КР). Меня ударили, забрали камеру, нас лишили возможности делать свою работу. Я пошла в милицию, написала заявление. Когда я уже уехала, мне еще звонили следователи и зазывали приехать, мол, они задерживают людей – вдруг среди них есть те, кто вас ударил? Вплоть до конца 2014 года предлагали вернуться.

– Также у вас был конфликт с так называемой «​самообороной Севастополя»​?

Журналистам поступали угрозы о том, что они вообще не будут работать в городе, если продолжат сотрудничать с Рихтун
Татьяна Рихтун

– Они просто захватили пресс-центр – это было уже поближе к референдуму. Поскольку мы предоставляли свои услуги иностранным журналистам, то были крайне неудобны. В общем, так называемая «самооборона Севастополя» ворвалась к нам и искала шесть килограммов взрывчатки, которую я якобы должна была отвезти в Балаклаву. Им не повезло дважды. В пресс-центре со мной тогда был представитель Human Rights Watch, российский гражданин Алик Мнацаканян. Его пытались выставить «бандеровцем», но российский паспорт в этом плане очень подвел. Во-вторых, у нас не забрали телефоны, и поскольку я работала в общественном совете при администрации Севастополя, мы вызвали адвоката, позвонили коллегами в Киев, подняли волну. Когда «самообороновцы», не найдя у нас взрывчатку, нашли бронежилеты, они пытались вменить нам незаконное хранение спецсредств. В итоге в день референдума я уже была в Киеве. Наш сайт еще какое-то время работал, но всем журналистам поступали угрозы о том, что они вообще не будут работать в городе, если продолжат сотрудничать с Рихтун на прежнем сайте. Одна из моих журналисток даже до сих пор судится в Европейском суде по правам человека по поводу запрета на профессию и была вынуждена вообще уехать из страны.

– Как бы вы вообще охарактеризовали ситуацию с медиа в Крыму и Севастополе после 2014 года?

Я думаю, что целью захвата Крыма был именно Севастополь – как говорят, непотопляемый авианосец
Татьяна Рихтун

– В этом году мы – правозащитная организация «Зміна» и Крымская правозащитная группа – решили собрать все в одну книгу и посмотреть на свободу слова в Крыму в 2013-2019 годах. Я вынуждена сказать, что не все знала о масштабе сопротивления в лице журналистов, о том, как и сколько их пострадало. К сожалению, ООН не выделяет Севастополь, но, по ее данным, в Крыму работало более 3 тысяч СМИ на момент аннексии. В 2015 году, после первой волны перерегистрации по российским законам, стало меньше 300 СМИ. Это невероятное сокращение за год, и сжимание свободы слова таким образом тоже произошло. В Севастополе практически не появилось новых СМИ за это время, а те, что появились – пусть коллеги меня извинят – я не могу назвать таковыми. Трудно назвать журналистами людей, которые пишут практически доносы, просто публичные. Тематика материалов сузилась, как и доступ к источниками информации. Город возвращается к статусу военной базы, поэтому здесь в этом плане все более жестко. Я думаю, что целью захвата Крыма был именно Севастополь – как говорят, непотопляемый авианосец.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)

Аннексия Крыма Россией

В феврале 2014 года вооруженные люди в форме без опознавательных знаков захватили здание Верховной Рады АРК, Совета министров АРК, а также симферопольский аэропорт, Керченскую паромную переправу, другие стратегические объекты, а также блокировали действия украинских войск. Российские власти поначалу отказывались признавать, что эти вооруженные люди являются военнослужащими российской армии. Позже президент России Владимир Путин признал, что это были российские военные.

16 марта 2014 года на территории Крыма и Севастополя прошел непризнанный большинством стран мира «референдум» о статусе полуострова, по результатам которого Россия включила Крым в свой состав. Ни Украина, ни Европейский союз, ни США не признали результаты голосования на «референдуме». Президент России Владимир Путин 18 марта объявил о «присоединении» Крыма к России.

Международные организации признали оккупацию и аннексию Крыма незаконными и осудили действия России. Страны Запада ввели экономические санкции. Россия отрицает аннексию полуострова и называет это «восстановлением исторической справедливости». Верховная Рада Украины официально объявила датой начала временной оккупации Крыма и Севастополя Россией 20 февраля 2014 года.

FACEBOOK КОММЕНТАРИИ:

В ДРУГИХ СМИ




Recommended

XS
SM
MD
LG