1 сентября 1889 года (13 сентября по новому стилю) появился на свет один из наиболее выдающихся лидеров крымскотатарского народа – Джафер Сейдамет. В честь 130–летия со дня рождения «крымского Петлюры» – литератора и публициста, в переломную эпоху ставшего военачальником и дипломатом – Крым.Реалии публикуют уникальные мемуары Сейдамета.
Продолжение. Предыдущая часть здесь.
Курсы для учителей, хатибов и имамов
Задачей, которой немедленно занялся Центральный исполнительный комитет, была подготовка на курсах учителей, хатибов [проповедников на пятничной молитве], имамов и муэдзинов.
Было признано необходимым отказаться от сотрудничества с теми некомпетентными людьми, которые действовали на религиозной ниве лишь для того, чтобы уклониться от воинской службы или воспользоваться средствами вакуфов. С этой целью комитет начал выдавать новые разрешения для работающих в сфере религиозных, национальных и просветительских дел. После проведения отбора осталось некоторое количество учителей, которые были допущены к прохождению курса в Акмесджите.
На этом курсе больше, чем на прибавление знаний, делался упор на адекватное понимание политической ситуации. Из числа учителей была избрана комиссия для подготовки новых учебников.
Центральный комитет решил, что хатибы, имамы и муэдзины будут сдавать экзамены у кадиев. За короткое время по всему Крыму были проведены такие экзамены. Слушателей курсов проинструктировали о целях нашей политики.
Углубление и расширение революции
Работая над связыванием политических и культурных аспектов жизни нашего народа с национальным единством и новым национальным менталитетом, мы также анализировали, как действует в Крыму российский элемент, как работают официальные органы государственного управления и наша интеллигенция, находящаяся под их влиянием. Одновременно мы старались внимательно и с серьезностью следить за этапами, которые проходила революция в Петрограде.
Влияние «углубляющейся и расширяющейся» в Петрограде революции росло также в Крыму
17 апреля 1917 года в Петроград прибыл [Владимир] Ленин и произнес свою первую революционную речь [на самом деле он приехал вечером 3(16) апреля, а 17-го огласил знаменитые «Апрельские тезисы»]. Влияние, которое она оказала на российские народные массы, солдат и рабочих, заставило нас осознать, что волна революции усилится. Мы ощутили, что тенденция, которую под лозунгом «расширения и углубления революции» запустили российские революционеры против кругов умеренной прогосударственной российской интеллигенции, принимает все более радикальный характер. Влияние «углубляющейся и расширяющейся» в Петрограде революции росло также в Крыму.
Правые, консерваторы, либералы и левые
Правые, хотя открыто против революции не выступали, все-таки не теряли надежды полностью. Они еще твердо верили, что придет их время. Их стремления были ясны. Оживить прошлое, но в усиленной форме... Они продолжали быть убеждены в возможности поворота колеса истории.
Умеренные консерваторы и либералы, напротив, верили, что смогут умиротворить революцию и привести ее в такое состояние, в котором она не будет угрожать структуре государства... Они хотели оставаться верными внешним союзникам, продолжать войну и – охваченные стремлением заполучить то, чего Россия надеялась достичь после победы в войне – предотвратить разрушение революцией внутренней структуры государства.
Левые
Напротив, левые – социалисты-революционеры и социал-демократы – чтобы вновь не испытать невыполнение целей, как это случилось в 1905 году, прежде всего двигались в направлении углубления и расширения революции. Либералы в качестве главной цели выдвигали укрепление российского государства, реализацию извечных целей России и предотвращение потрясений в армии и хозяйстве. Легко было желать предотвратить потрясения в войсках, но обеспечить, чтобы революционная горячка, революционный потоп, революционная пресса, революционный слова, произносимые на сходках, не влияли на настроения армии, обеспечить влияние офицерских кадров на армию в ситуации, когда возникли солдатские советы – это было иллюзией. В частности тот факт, что в российской армии большинство офицеров не были готовы к революции, демонстрировали узкие мыслительные горизонты, были привязаны к царизму и традициям, а особенно к личной выгоде и жизни напоказ, делал это совершенно невозможным.
Социалисты, напротив, прежде всего ради усиления революции ставили перед собой цель под лозунгом «мира без аннексий и контрибуций» положить конец войне. Исходя из этого принципа, они создавали солдатские советы, пытались ослабить офицерские кадры и связать солдат с революцией.
Правительству князя [Георгия] Львова, в котором у либералов было большинство, противостоял Исполнительный комитет [Совета рабочих и солдатских депутатов] Петрограда, в котором большинство составляли социалисты. Этот источник революции господствовал над общественным мнением страны, армией, рабочими массами больше, чем правительство. А оно с каждым днем все ниже и ниже склоняло шею перед комитетом.
Большевики
После приезда Ленина в Петроград Исполнительный комитет столкнулся с тенденцией, которая оставляла его, если говорить об «углублении революции», в тени, с тенденцией еще более левой и радикальной. 30 апреля большевики провели в Петрограде первую вооруженную акцию [возможно, речь идет об убийстве солдатом генерала Николая Кашталинского и/или стрельбе на манифестации на Васильевском острове].
До того, как большевики приобрели значимость с помощью сильной организации, то есть до прибытия Ленина в Петроград, авторитет и влияние социал-демократов и социалистов-революционеров с каждым днем росли, революция «расширялась и углублялась». Однако это не удовлетворяло Ленина.
Ленин стремился не к политической и административной революции, а к социальной, он жаждал введения не власти народа, а диктатуры пролетариата и коммунизма
Царизм пал. В армии создавались солдатские советы, повсюду ликвидировалась жандармерия и полиция, создавалась милиция, сменились все губернаторы, все городские органы самоуправления готовились к выборам. Государство быстро эволюционировало в сторону демократической республики. Однако Ленин стремился не к политической и административной революции, а к социальной, он жаждал введения не власти народа, а диктатуры пролетариата и коммунизма. Для этого большевики, чтобы «все создать заново», начали все разрушать. Они горячо агитировали, чтобы рабочие занимали заводы, крестьяне – землю, и что важнее всего, призывали солдат бросать оружие и заканчивать войну.
Наша ситуация
В этой ситуации с каждым днем становилось все более необходимым, чтобы наш Исполнительный комитет окончательно уточнил позицию относительно выдвинутых российской революцией [новых] политических, экономических и социальных основ, а после их принятия начал провозглашать их среди нашего населения и объединил его вокруг них.
Мы пришли к убеждению, что для нас будет лучше, если мы договоримся и будем сотрудничать не с социал-демократами, а с социалистами-революционерами
Вторым важным делом после определения с этими основами стало принятие решения, с какой российской партией сотрудничество будет для нас выгодно – так, чтобы реализовать нашу программу. Если говорить о большевиках, то мы не верили, что, если даже им и удастся захватить власть, они долго ее удержат. Поэтому мы и не думали вступать в соглашение с ними. Мы пришли к убеждению, что для нас будет лучше, если мы договоримся и будем сотрудничать не с социал-демократами, а с социалистами-революционерами. Мы были уверены, что для нас будет выгоднее, если эти последние обретут решающее влияние на формирование будущего России. Привело нас к этому убеждению то, что эта партия выражала взгляд, что Россия должна принять федеральное устройство, а за населяющими ее народами следует признать как можно более широкую административную автономию, в делах же земельных – факт, что эта партия представляла взгляды, близкие к нашим. В ту эпоху эта партия главным образом опиралась на крестьянские массы, ее авторитет и сила росли с каждым днем, поэтому вероятность того, что именно такая группа в преимущественно крестьянской стране надолго останется у власти, заставила нас ее поддержать.
Мы хотели смотреть на российскую революцию как на фактор, способный поддержать наши цели
Однако нашим главным принципом было не вступать ни в какую российскую партию, потому что это привело бы к таянию, размыванию нашего движения. Мы ставили перед собой целью независимость нашего национального движения. Мы хотели смотреть на российскую революцию как на фактор, способный поддержать наши цели. Мы стремились благодаря возможностям, которые открыла российская революция, нашими умами и нашей организацией осуществить нашу революцию и, завоевав национальные права, обеспечить нашему народу развитие.
Напротив, связанные с россиянами правые и часть левых вели среди россиян деятельность против нас посредством публикаций, агитаций и провокаций. Стали даже распространяться лживые кляузы, будто бы мы начали восстанавливать ханство. Чтобы предотвратить это, 25 апреля наш национальный Центральный комитет обнародовал декларацию, в которой мы официально поддержали идею создания в России демократической республики и предоставления административных и политических автономий («Южные ведомости» [в оригинале Джафер Сейдамет привел перевод газеты на турецкий: «Cenup Haberleri Gazetesi»], 25 апреля 1917 года, № 91).
Продолжение следует.
Примечание: В квадратных скобках курсивом даны пояснения крымского историка Сергея Громенко или переводы упомянутых Сейдаметом названий, а обычным шрифтом вставлены отсутствующие в оригинале слова, необходимые для лучшего понимания текста.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: