На временно неподконтрольных Украине территориях восьмой год пытают людей. Чтобы искать пути решения этой сверхболезненной проблемы нарушения прав человека в аннексированном Крыму и на оккупированной части Донбасса, в Украину должен приехать спецпредставитель ЕС по правам человека Имон Гилмор.
«Изоляция» в Донецке – это ад, а вопрос с такими местами несвободы – номер один», – считает Гилмор.
Самые жестокие преступления систематически совершаются уже восемь лет подряд в застенках незаконных вооруженных формирований (НВФ) России в отношении гражданских лиц и военнослужащих:
- пытки,
- сексуальное насилие,
- имитации расстрелов,
- неоказание медицинской помощи.
И речь не только о незаконной тюрьме «Изоляция», а о не менее 160 подобных застенках на оккупированных территориях Донбасса.
Преступления в современном мире уже не скрыть, что свидетельствует о неотвратимости наказания
С одной стороны, эти факты, к сожалению, не являются топ-новостями, хотя они полностью подтверждают наличие вооруженного конфликта, политики его реализации и определенной иерархии исполнения. С другой – преступления в современном высокотехнологичном мире уже не скрыть, что свидетельствует о неотвратимости наказания.
«Во время допроса они постоянно мне угрожали. Говорили, что выколют глаз, сломают руку, прострелят живот и оставят истекать кровью, прострелят коленную чашечку, выбросят в болото. Все эти угрозы воспринимались очень реалистично, поскольку они были вооружены стрелковым оружием и большими ножами».
Это свидетельство жертвы, которое можно прочесть в отчете Украинского Хельсинкского союза по правам человека и ГО Truth Hounds «Говорят застенки: военные преступления против пленных и факты присутствия военнослужащих РФ на Донбассе».
До 2014 года трудно было поверить в то, что мы будем говорить о задержанных военных и гражданских на территории Украины, рассматривать и анализировать их в категории пленных в условиях вооруженного конфликта, фиксировать и расследовать факты жестокого обращения с задержанными и понимать, что человеческой жестокости просто нет границ. Однако такие случаи стали неопровержимым проявлением характера вооруженного конфликта, спровоцированного на востоке Украины.
В конце октября 2021 года Кабмин Украины утвердил Стратегию противодействия пыткам в системе уголовной юстиции, разработанную Офисом генерального прокурора, Минюстом вместе с экспертами.
Безусловно, важный документ, и можно было бы говорить о системном подходе, но никакого упоминания о существовании незаконных мест содержания на оккупированных территориях и пытках в условиях вооруженного конфликта он не содержит.
90 – в Донецке, 70 – в Луганске
Правоохранительными органами и правозащитными организациями установлено по меньшей мере 160 объектов на временно оккупированных территориях Донбасса, которые использовались или используются для незаконного удерживания гражданских лиц, в том числе журналистов и волонтеров, военнослужащих, и издевательств над ними.
В Донецкой области известно о 90 таких незаконных тюрем, в Луганской – о 70.
Большинство застенков появлялись стихийно. Незаконные вооруженные формирования еще в начале конфликта создавали свои «базы» в различных административных зданиях, захватывали частные и государственные предприятия, например, гостиницы, склады «Новой почты» или помещение «Артемугля», и в этих же местах держали местных жителей, пытавшихся противостоять режиму псевдореспублик или даже просто проходили мимо этих объектов.
В качестве застенков представители НВФ не гнушались использовать и подвальные помещения детских садов и учебных заведений.
Отдельные главари иррегулярных формирований имели собственные «подвалы», чтобы, запугивая и издеваясь над незаконно удерживаемыми людьми, закрепить свою власть. Поэтому в начале вооруженного конфликта случаи задержаний и применения пыток, психологического давления были тесно связаны с намерением установить контроль над территорией и путем устрашения влиять на события в отдельных населенных пунктах.
«Подвал СБУ в Славянске можно охарактеризовать одной фразой – «непригодное помещение»: грязь, слабое освещение, питание на полу» (отчет Коалиции ради мира на Донбассе «Пережившие ад»).
Незаконные вооруженные формирования «ДНР» и «ЛНР» удерживали и удерживают людей в бесчеловечных условиях, без воды, воздуха, нормального питания, возможности для устранения физиологических потребностей, без медицинской помощи. Они используют физическое и психологическое насилие, в частности, имитации расстрелов.
К такому обращению с украинскими гражданами прибегают и в аннексированном Крыму.
"Бес", "Моторола" и преступления без срока давности
В уголовных производствах мы получили свидетельства о таких местах, как объекты МВД в оккупированной Горловке Донецкой области, под контролем Игоря Безлера («Беса»). Кроме систематических жестоких пыток над задержанными, в рамках досудебного расследования были установлены факты внесудебных казней.
Другим местом жестоких пыток и внесудебных казней украинских граждан была база в оккупированном Донецке так называемого батальона «Спарта», которым руководил гражданин России Арсений Павлов под псевдо «Моторола».
Туда, в частности после январских событий в Донецком аэропорту, привезли задержанных «киборгов» и в течение девяти часов издевались над ними.
Там был убит украинский военнослужащий Игорь Брановицкий.
Незаконно задержанные люди содержались и в здании бывшего управления Службы безопасности Украины в Донецке, через застенки которой прошли более 400 человек.
А бывший завод и художественное пространство «Изоляция» еще с 2014 года превратили в место несвободы, которое и поныне используется как место для пыток, унижения и запугивания заложников.
Бывшие админздания СБУ и изолятора временного содержания МВД в Снежном являются наиболее массовыми по количеству незаконно удерживаемых заложников.
«В процессе содержания в Донецком СБУ меня пытали. Пытки заключались в том, что охранники, охранявшие нас в здании СБУ в Донецке, неоднократно выводили и издевались. Били дубинкой по спине и ногам, стреляли из травматического оружия по рукам от плеч к пальцам, имитировали расстрел. В результате пыток у меня почернела спина и ноги сверху вниз. У меня были разбиты все пальцы на обеих руках. Я не мог ходить» (отчет Коалиции ради мира на Донбассе «Пережившие ад»).
Есть задокументированные показания пострадавших о присутствии на таких объектах представителей спецслужб России, которые не только участвовали в допросах, но и давали указания так называемым руководителям незаконных тюрем. В материалах уголовных производств имеются и факты об обустройстве мест содержания регулярными войсками России, вроде полевого лагеря в районе Старобешевого, где в 20-х числах августа 2014 года в плену находились около 100 человек.
Равномерно с формированием внутренней структуры вооруженных формирований оккупационных администраций России в Донецкой и Луганской областях изменялась и система мест несвободы. В дополнение к учреждениям исполнения наказаний усилилась роль объектов при так называемых министерствах государственной безопасности, где также массово размещали военнопленных и гражданских заложников.
Кроме физического и психологического насилия к удерживаемым так называемые следователи постоянно проводили допросы.
Почти 4 тысячи человек прошли через застенки НВФ
Начиная с 2016 года пленников постепенно стали превращать в обвиняемых по законодательству квази-республик в совершении таких преступлений, как шпионаж, террористическая деятельность и т.д.
В общей сложности, около 4 тысяч человек с начала вооруженного конфликта на востоке Украины прошли через застенки, устроенные на оккупированных территориях.
Точное количество пострадавших до сих пор сложно определить, ведь вооруженный конфликт продолжается, как и практика незаконных задержаний. А значит и количество пострадавших постоянно увеличивается.
К тому же, большинство попыток международных организаций и мониторинговых миссий попасть на территорию таких «объектов» для проверки условий содержания людей завершились отказами. Все те визиты, которые все же имели место, проводились под постоянным наблюдением так называемых «силовых структур», что значительно ограничивало возможность доступа ко всем помещениям.
Однако в современном мире технологий и распространения информации из-за значительного количества пострадавших наличие свидетельств пленных (сейчас это 1800 потерпевших, которых непосредственно удерживали НВФ России), трудно скрыть преступления или отрицать факты нарушений прав человека. Тем более если они носят системный и масштабный характер и тотально нарушают международное гуманитарное право.
Женевские конвенции 1949 года и Дополнительные протоколы к ним определяют гуманность как один из основополагающих принципов обращения с задержанными лицами. Как Конвенция об обращении с военнопленными, так и Конвенция о защите гражданского населения категорически запрещают применение пыток, бесчеловечное обращение, унижение достоинства, применение сексуального насилия в отношении лиц, находящихся под контролем стороны противника.
Отдельные гарантии закреплены для военнопленных и гражданских заложников как лиц, защищенных соответствующим статусом, но объединяет их то, что нарушения этих предписаний следует воспринимать как военные преступления.
Именно такая задача стоит перед правоохранительными органами Украины при анализе тех фактов, которые имели место в отношении незаконно задержанных лиц.
Досудебное расследование продолжается более чем в 100 уголовных производствах. И, например, летом 2021 года нам удалось установить ключевой руководящий состав такого незаконного места содержания как «Изоляция» и основных исполнителей. И в то время заочно было поставлено в известность о подозрении в нарушении законов и обычаев войны 15 лицам. Установлены около 170 пострадавших.
В то же время, и Офис прокурора Международного уголовного суда, исследуя события на Донбассе, в своих отчетах по предварительному расследованию обращал внимание на случаи применения пыток и бесчеловечного или жестокого обращения, посягательства на человеческое достоинство, изнасилования и другие случаи сексуального насилия, которые имели место по отношению к задержанным.
Следовательно, борьба велась и на национальном уровне в смысле фиксации преступлений, систематизации всех фактов, уголовного преследования виновных, так и для привлечения внимания цивилизованного сообщества к грубым нарушениям прав человека и в международных инстанциях.
Однако эти ужасные преступления не являются топ-новостями не только в мире, но и в самой Украине.
Истории пострадавших нельзя умалчивать. Насилие невозможно оправдать наличием вооруженного конфликта
Во-первых, убежден, что истории пострадавших нельзя умалчивать. Порой именно через них можно проиллюстрировать происходящее на Донбассе, ведь насилие невозможно оправдать наличием вооруженного конфликта. Практика незаконного лишения свободы и пыток людей в ОРДЛО является инструментом сохранения поддерживаемыми Россией незаконными группировками власти над людьми на временно неподконтрольных Украине территориях.
Во-вторых, именно эти категории преступлений и тысячи других грубых нарушений международного гуманитарного права совершаются массово, поэтому являются одними из определяющих характеристик, подтверждающих наличие вооруженного конфликта на востоке Украины. Действия носят системный характер, что свидетельствует об определенной иерархии идеологов-организаторов-исполнителей. И ключевое, есть единая политика реализации, сформированная почти за 8 лет вооруженной агрессии против Украины, и единый центр принятия решений.
Гюндуз Мамедов – заместитель генерального прокурора Украины (2019–2021 годы), кандидат юридических наук
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: