«Вокруг война ‒ некуда бежать»: почему Украина не может вернуть всех женщин и детей из сирийских лагерей для беженцев

В новогоднюю ночь в Украину вернулись две гражданки Украины ‒ крымские татарки и семеро детей, которых несколько лет удерживали в сирийском лагере для беженцев «Рож». Спецоперация по вызволению украинских женщин и детей из сирийских лагерей удалась частично: в Сирии до сих пор остаются 10 женщин и 30 детей, обратившихся к государству с просьбой вернуть их домой.

Условия проживания в лагерях для беженцев в Сирии характеризуют как гуманитарный кризис. Об этом свидетельствуют данные таких международных организаций, как «Красный Крест» и «Врачи без границ»: недостаток пищи, питьевой воды, медикаментов, антисанитария и холод. Болезни, истощение и переохлаждение зимой ‒ основные причины смертей в лагере «Аль-Холл». Согласно информации «Красного Креста», в 2019 году в лагере погиб 371 ребенок.

Управляют лагерями поддерживаемые США «Сирийские демократические силы», которые в основном состоят из сирийских курдов. Именно с ними ведут переговоры правительства государств, чьи граждане оказались в лагерях: это и родственники бойцов группировки «Исламское государство» («ИДИЛ»), и те, кто оказался в Сирии не по собственному желанию.

Украинское государство ‒ не исключение. В Офисе президента пообещали вернуть всех гражданок Украины, которые сейчас находятся в сирийских лагерях и изъявили желание вернуться домой, и их детей. В ведомстве добавляют, что все они прошли проверку СБУ: связей с террористическими организациями не обнаружили.

Амина ‒ одна из украинок, оказавшихся в Сирии против собственной воли, ‒ потеряла трех мужей и уже три года выживает вместе с детьми в лагерях для беженцев. Радіо Свобода пообщалось с ее тетей Фатимой Бойко, все это время пытающейся вернуть племянницу домой. Фатима рассказала нам о том, как Амина попала в лагерь, как поддерживает с ней связь и каковы перспективы вернуть украинских граждан домой.

Как попала в лагерь?

Сейчас в Сирии есть два лагеря для беженцев закрытого типа: «Аль-Холл» и «Рож». Туда попадают люди с территорий, которые коалиционные силы (во главе с США) освободили от оккупации боевиков группировки «Исламское государство».

Говорят, что бытовые условия в «Роже» немного лучше, чем в «Аль-Холле», однако правила там жестче, фактически ‒ «тюремные», говорит Тарас Ибрагимов, журналист, освещающий тему украинских беженцев в этих лагерях.

Именно в «Роже» с начала октября находится крымская татарка Амина. Ее тетя Фатима Бойко, живущая в Берлине, рассказала Радіо Свобода, что связь с племянницей очень нестабильна. «Если в «Аль-Холле» со связью все более-менее, у многих уже есть телефоны, хотя за это страшно наказывают, то в «Роже» с этим очень-очень трудно», ‒ отмечает она.

«Больше месяца я не знала о том, что ее перевели в лагерь «Рож». Это она меня нашла, передав записку, в которой писала, что она жива и семеро ее детей вместе с ней», ‒ рассказывает Фатима.

В 2014 году Амина с мужем уехала из Украины, так как пара устроилась за границей на работу. Они говорили, что поедут работать на стройку: «Нас зовут, а здесь мы заработать ничего не можем». А через год она вернулась, чтобы забрать в Турцию детей. На тот момент у нее уже было четверо детей, и она была беременна пятым ребенком.

Амина вернулась, одетая в более темные цвета, чем обычно. Фатима тогда не знала, в каком городе живет ее племянница с детьми и мужем, но точно близко к сирийской границе. Через короткое время после последнего визита в Украину Амина прекратила выходить на связь.

«О том, где она в конце концов оказалась, мы узнали только тогда, когда к моему брату в Крыму пришли российские правоохранители, пытались выяснить, где его дочь. Это было в 2017 году. От них мы и узнали, что Амина в Сирии. А ее мужа убили», ‒ говорит Фатима.

Позже стало известно, что он просто выразил недовольство: он заявил людям, которые якобы пригласили его с семьей на работу, что их обманули и против их воли завели на территорию Сирии. За это его и убили.

«В конце концов на мой телефон пришло сообщение. От нее. Амина просила о помощи: она вместе с детьми была в городе Табка (Эс-Саура ‒ ред.), а вокруг них ‒ война: со всех сторон стреляют, и некуда бежать», ‒ продолжает рассказ Фатима.

Так они шли, искали дорогу, чтобы спастись, пока не попали в так называемое «общежитие для вдов». Там можно было по крайней мере не умереть с голоду, говорит тетя Амины. Чтобы выжить в охваченной войной Сирии, женщина должна была выйти снова замуж. Тоже за выходца из Крыма.

Он ее забрал к себе, и они начали искать путь из зоны конфликта: они понимали, что нужно выбираться, поняли, в какую ловушку попали. К тому времени они не имели никаких документов ‒ все документы уже были уничтожены боевиками группировки «Исламское государство».

Однако, как только они попытались скрыться, их схватили, мужчину убили. Амина снова стала вдовой.

Примерно в то же время нашлись и другие украинские женщины: и крымские татарки, и украинки, так же оказавшиеся в Сирии и стремившиеся вернуться домой.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Эвакуация украинцев из Сирии: «Они попали в ужасные условия»

В конце 2018 года они добрались до Багуза ‒ последнего форпоста «ИГИЛ» на границе с Ираком. Неизвестно, как они туда попали. Тогда им дали «зеленый коридор» ‒ дали сутки на то, чтобы уйти, а идти было некуда: «бомбардировки не прекращались, авиация работала, снайперы».

Из-за обстрелов женщины с детьми были вынуждены жить в подвалах месяцами, чтобы не погибнуть. Но они не прекращали поиски дороги, чтобы выбраться из зоны конфликта: «Иногда это были десятки километров, они мерзли по ночам. А некоторые женщины даже хоронили своих детей, умирающих от голода или переохлаждения».

Фатима говорит, что женщины пытались найти хоть какое-то спасение, например, сдаться сирийской армии. Так и случилось: в январе 2019 года они сдались в плен сирийскому правительству и оказались в лагере «Аль-Холл». Об этом Фатима узнала, потому что Амина наконец вышла на связь, попросив мобильный телефон у кого-то из жительниц лагеря.

А уже в конце сентября лагерь захватили курдские вооруженные формирования. В результате захвата несколько женщин погибли, многие были ранены. Тогда украинки и их дети не пострадали, но подобная угроза жизни жительниц лагеря продолжает существовать.

«Особенно наши сердца болят за маленьких детей, они не виноваты в выборе своих родителей», ‒ писала об инциденте Фатима в марте 2020 года в письме к украинскому омбудсмену Людмиле Денисовой.

Официально обращаться к властям Украины с просьбой спасти племянницу из лагеря Фатима начала летом 2019 года. Когда Кабмин создал межведомственную рабочую группу, она стала заниматься этим вопросом. Фатима писала письма омбудсмену, в Офис президента и Министерство иностранных дел.

С тех пор Украина официально начала работу по репатриации своих граждан из лагерей для беженцев в Сирии. А Фатима стала неофициальным координатором родственников украинок, оставшихся там. Как она сама предполагает, на ее письма быстрее отвечали, потому что она «имела зарубежный адрес».

В октябре 2020 года родственников украинок приняли в МИД и заверили, что переговоры о репатриации уже ведутся, поскольку все предоставленные документы проверили, всех украинок идентифицировали. В ведомстве пообещали, что в ближайшее время вернут женщин, находящихся в сирийских лагерях, в Украину. Однако вызволить всех не удалось. Амина до сих пор там.

В конце сентября 2020 года ее перевели в другой лагерь ‒ в «Рож», где она находится по сей день. И ожидает возвращения домой вместе со своими детьми. А Фатима продолжает бороться за ее освобождение и освобождение остальных украинок, до сих пор незаконно удерживаемых в сирийских лагерях.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Курды против «Исламского государства»: борьба за выживание

Какова жизнь в лагере?

В обоих лагерях действует запрет на телефоны. Если у кого-то найдут телефон или хотя бы провод для зарядки ‒ сразу тюрьма, говорит Фатима. Поэтому поддерживать хотя бы какую-то связь с внешним миром сложно и опасно.

Около половины жителей лагерей ‒ это дети. Многие из них родились в пустыне и не знают свободной жизни. Те, кто родился в «Аль-Холле», никогда не видели деревьев. Хотя «Аль-Холл» рассчитан на 11 тысяч человек, сейчас он переполнен. По состоянию на май 2019 года в нем было 74 тысячи человек. В маленьких палатках живут в среднем по семь человек, они спят, готовят еду, а их дети играют.

Эти палатки легко впитывают влагу от дождей, поэтому жизнь в них зимой ‒ настоящая борьба за выживание. Единственный источник обогрева ‒ керосиновые лампы, но они очень пожароопасны.

«Для меня это ужас. Сейчас я буду готовить свою палатку к четвертой зиме, что я здесь, и меня пугает мысль, что моя палатка может сгореть», ‒ рассказывает одна из украинок, которая смогла записать голосовое сообщение о жизни в лагере и передать его журналистам Алене Савчук и Тарасу Ибрагимову.

Один такой пожар уже унес жизни двух детей, рассказывает еще одна украинка, живущая в лагере. Первое, что делают женщины после очередной ночи при почти минусовой температуре ‒ проверяют, смогли ли пережить ночь дети. Некоторые из детей умирали от переохлаждения или от осложнений болезней, которые вызывает постоянная сырость внутри палаток.

В теории женщинам должны выдавать новые палатки каждые полгода, утепленные ‒ на зиму. Фактически эти палатки получают наиболее «пробивные», в основном арабоязычные. Эти женщины получают по несколько палаток и затем продают их другим. Цена за палатку достигает 150 долларов.

Фатима рассказывает, что сейчас у ее племянницы нет денег. Хотя и раньше они не имели возможности их зарабатывать, но по крайней мере была возможность отправить их в лагерь по неофициальным каналам. Сейчас и ее нет. «Сейчас они сидят без денег, без продуктов», ‒ говорит Фатима.

Единственный источник продуктов, кроме рынков, на которых украинки не могут себе позволить что-то купить, ‒ это гуманитарная помощь от детского фонда ООН UNICEF и «Красного Креста». В основном это рис и чечевица. От такой однообразной пищи у многих детей начинается диарея. Обезвоживание, которое она вызывает, ‒ тоже причина многих смертей в лагерях.

Лечиться также практически ничем. У медработников в лагерях есть только базовые медикаменты. Как рассказывают украинки, практически все там лечат антибиотиками и ибупрофеном. Одна из женщин отмечает, что врачи им прямо говорят: «Нам не разрешают вас лечить».

«Мы по собственной воле пришли, пересекая пустыню, в сторону курдов. Мы ожидали, что здесь будет лагерь для беженцев. Как оказалось, как мы видим, что это не лагерь для беженцев, это ‒ тюрьма», ‒ говорит одна из жительниц лагеря.

Украинки, живущие в лагерях «Аль-Холл» и «Рож», не нарушили законов ни Украины, ни какой-либо другой страны. По крайней мере, не было вынесено ни одного такого приговора. В то же время они уже несколько лет незаконно содержатся в непригодных к жизни условиях против их воли.

«Они все без исключения там больны. Если вы увидите их условия проживания, вы точно поймете, что их надо оттуда забирать», ‒ говорит Фатима.

Причастны ли они к терроризму?

«Прямо сейчас сотни европейских женщин и детей незаконно заключены в лагерях в северной части Сирии за их якобы связи с группировкой «Исламское государство». Большинство заключенных детей не достигли и пяти лет. Этим женщинам и детям не предъявили обвинений ни в одном преступлении, а их правительства отказывают им в законных правах и защите», ‒ говорится в отчете международной организации Rights and Security International за ноябрь 2020 года. Исследователи говорят, что женщины в лагерях оказались в «юридической черной дыре».

В то же время в лагере «Аль-Холл» есть отдельный сектор для женщин, которые остаются радикализированными. Они не хотят возвращаться домой и верят в то, что их освободят представители «ИГИЛ», и они смогут возродить всемирный исламский халифат.

«Среди этих женщин украинок нет, либо нам о них неизвестно. Но есть и те украинки, которые не хотят возвращаться домой. Цифры, которые мы приводим, 10 женщин и 30 детей, ‒ это те, кто просят об эвакуации домой», ‒ рассказала в комментарии Радіо Свобода журналистка Алена Савчук.

У украинских спецслужб нет претензий к украинкам, которые сейчас находятся в сирийских лагерях. Это подтвердили в Офисе президента после возвращения двух украинок домой 31 декабря.

Говорить о том, что все эти женщины радикализированы, ‒ вариант, который ведет в тупик, считает Алена Савчук. Она отмечает, что многие из них подверглись воздействию колоссальной машины пропаганды. Некоторые были вынуждены поехать в Сирию не по своей воле, а для того, чтобы быть вместе с детьми, которых забирал с собой муж. «Все женщины, с которыми мы общались, либо разочарованы в «ИГИЛ», либо изначально не были очарованы, а поехали туда из-за угроз и насилия», ‒ замечает Савчук.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Невидимые раны» сирийских детей

Почему не удалось вернуть всех?

О том, что 31 декабря удалось вернуть домой не всех украинок, которые просили об этом, стало известно только по прибытию самолета в Борисполь.

«Почему не удалось всех привезти? Потому что сейчас продолжаются обострения в этом регионе. Вы знаете, там очень сложная ситуация. Поэтому были определенные условия и преграды, которые не смогли до конца, скажем так, доработать на сегодняшний день. Но мы надеемся, что скоро мы сделаем все возможное, чтобы все, кто находится в этих лагерях, прибыли на нашу родину», ‒ пояснил на аэродроме заместитель руководителя Офиса президента Роман Машовец.

«Дело не в том, что не смогли доработать. Там действительно сложная ситуация в настоящее время. Сделали то, что могли сделать сейчас в настоящее время. Но работа не прекратилась в этом, поверьте. Она будет продолжаться», ‒ отметил министр обороны Украины Андрей Таран.

Алена Савчук говорит, что из Сирии планировали забрать всех женщин. Это же подтверждает и Фатима: «Последние 13 дней я была на связи с МИД круглосуточно. За день до прибытия самолета мне подтвердили, что Амина также в списках на возвращение».

Однако в последнем на данный момент сообщении, которое Фатима получила от племянницы, говорится, что та узнала об эвакуации украинок лишь через два дня после нее. Амина говорит, что в их часть лагеря военные даже не заходили.

«Мы знаем, что наша группа не ездила в сами лагеря: ни в «Аль-Холл», ни в «Рож». Женщин им переправили автобусами... Их вывезли и передали значительно дальше от лагерей», ‒ говорит Алена Савчук.

Журналистка отмечает, что украинские власти не слишком охотно занимались вопросом возвращения женщин и детей из лагерей в Украину. Это же говорит и председатель Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров.

«Я просто не понимаю отношения Офиса президента Украины, я говорю открыто... Когда люди оказываются в условиях, когда их жизни угрожает опасность, мы должны быть обязанными и ответственными. В отношении беженцев Сирии я такой ответственности со стороны Офиса президента абсолютно не вижу», ‒ сказал Чубаров в октябре.

В ответ на заявление Чубарова Офис президента отметил, что «представители Меджлиса... не могут быть подробно проинформированы о конкретике в той деятельности», которая осуществляется для возвращения в Украину граждан из горячих точек.

«Каждый взрослый человек, находившийся в этом регионе на территориях, так или иначе контролируемых «ИГИЛ», имеет определенную личную историю. Которую нужно досконально изучить. Кроме того, с целью эвакуации наших граждан из лагеря «Аль-Холл» специальные органы Украины проводят ряд практических мер, в частности негласных, по мониторингу ситуации безопасности и поиску действительно возможных путей эвакуации», ‒ заявили тогда в Офисе президента.

Алена Савчук отмечает, что необходимая работа по идентификации женщин была завершена еще год назад. Подобная операция по репатриации должна была состояться еще тогда, но по неизвестным причинам сорвалась.

Фатима Бойко говорит, что также не знает, что помешало эвакуировать всех гражданок Украины из лагерей. Между тем Амина и еще девять других женщин до сих пор ждут, когда Украина сможет вернуть их вместе с детьми домой.