Цена фьючерсных контрактов на американскую марку нефти WTI 20 апреля впервые в истории стала отрицательной – продавцы готовы были доплатить до 40 долларов за баррель, чтобы их только забрали. На фоне пандемии потребление упало, хранилища во всем мире почти заполнены, нефть некуда девать.
Почему американская WTI первой пробила «ценовое дно»? Ждет ли такая судьба и российскую марку Urals, ведь в России продолжается добыча никому не нужной нефти? И как Путин будет справляться с вызовом полного отсутствия нефтяных доходов, из которых только и пополняется российский бюджет?
Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили эксперт по энергетике, руководитель специальных проектов научно-технического центра «Психея» Геннадий Рябцев и блогер Леонид Швец.
– Почему именно американская марка WTI первой пробила дно, а не, например, нефть марки Brent в Европе или Urals, которая используется для расчета в России? Почему именно США?
Рябцев: Во-первых, не нефть, а котировка, именно тот фьючерс на WTI, который заканчивался 20-го числа и должен был быть переведен в июньский фьючерс. В конце дня финансовые спекулянты, которые работали с этим фьючерсом, как это было всегда, намеревались его продать, но оказалось, что его никто покупать не хочет. Поскольку эти спекулянты никогда не видели нефть вживую, для них нефть является графиком на мониторе, то они испугались, что им нужно будет выполнять финансовые обязательства по реальным поставкам реальной нефти в мае. Естественно, они запаниковали. И тут откуда ни возьмись один инвестиционный фонд вышел с предложением скупить все абсолютно фьючерсы, но с одним условием: если финансовые спекулянты доплатят ему за эту услугу.
В настоящее время на биржах не торгуется нефтьГеннадий Рябцев
Все это мне напоминает известную новеллу про вождя краснокожих, батюшка которого в конце концов договорился взять ребенка обратно за определенную мзду. Это очень забавная ситуация. Естественно, она не забавная для тех спекулянтов, которые на этом погорели, но – подчеркиваю – в настоящее время на биржах не торгуется нефть. На биржах продаются первичные и вторичные финансовые инструменты, которые никакого отношения к реальным спросу и предложению не имеют.
– Давайте объясним, что фьючерс – это договор на будущие поставки нефти, через месяц.
Рябцев: Причем на биржах торгуются в основном не фьючерсы, а страховки на то, что цена этого фьючерса, когда придет пора его переводить в реальные поставки, останется той же, на которую заключалась соответствующая сделка.
Объем всех этих операций с американской WTI превышает объемы добычи этой нефти за всю историю ее добычи. Понятно, что все это спекуляции, но, к сожалению, массовые биржевые спекуляции влияют и на цену реальной нефти. Эти все котировки усредняются за месяц и в следующем месяце поставки являются базой, от которой отталкиваются все экспортеры, устанавливая цены на реальную нефть в полушарии, там, где основную роль играет главный экспортер – США.
В США нефть добывают больше шести тысяч компаний, по-моему, еще 18 тысяч компаний задействованы в обеспечении всевозможных сервисных услуг. Эти компании располагают весьма интересными, современными технологиями, позволяющими добывать нефть из сланцевых пород. К тому же эти компании очень гибкие: например, за неделю с 28 марта по 4 апреля они сократили добычу нефти на 600 тысяч баррелей в сутки. Это примерно 0,6% всей добываемой в мире нефти за сутки. То есть они очень быстро могут отреагировать на любые изменения ситуации.
Российские компании не в состоянии конкурировать с американцамиГеннадий Рябцев
В Саудовской Аравии очень дешевая нефть, ее не нужно качать, она идет самотоком практически по всем месторождениям, нет особых проблем с ее транспортировкой, поскольку эти месторождения находятся очень близко к портам, из которых нефть удобно супертанкерами везти по всему миру. Себестоимость добычи этой нефти и лифтинг, то есть стоимость непосредственно подъема уже с освоенных месторождений, достаточно низка. Поэтому Саудовская Аравия может быстро как нарастить, так и сократить объемы добычи этой нефти. Другое дело – Россия. В ней примерно 70%, а по другим оценкам, 80% месторождений находится на заключительной стадии разработки. Там достаточно высокая себестоимость добычи, если учитывать амортизацию, затраты общие, и достаточно высокая стоимость лифтинга. Кроме того, эта нефть хуже по качеству. И если скважина находится на заключительной стадии разработки, очень сложно ее потом восстановить, если мы прекратим добычу именно с этой скважины. Естественно, российские компании не могут что-то предпринять, чтобы резко и существенно сократить объемы добычи. Они не в состоянии конкурировать с американцами, с их гибкостью, страховками на все случаи жизни, захеджированными рисками и с достаточно привлекательными режимами кредитования.
Естественно, россиянам сложно конкурировать с саудовцами, с их дешевейшей нефтью и быстрым доступом к супертанкерам. Здесь, к сожалению, у россиян возникнут большие проблемы по сравнению с их непосредственными конкурентами. Что будет предпринимать Россия в этой сложной ситуации, если котировки продержатся на уровне 25-30 долларов за баррель – а для Urals это еще ниже – до конца этого года, через год – ответить на этот вопрос, по-моему, никто в российских компаниях не в состоянии.
– Ваша характеристика положения, в котором сейчас оказался рынок нефти во всем мире? Особенно интересует роль России во всем этом. Как бы вы охарактеризовали цены на нефть, как они влияют сейчас на российскую экономику? И справится ли Владимир Путин с этим вызовом? Многие обозреватели говорят, что это наиболее серьезный вызов со времен 2011 года – низкие цены на нефть, падение доходов от налогов в апреле, ведь сейчас стоит российская экономика.
Мы сейчас увидим, как действует нефтяная бензоколонка, которая качает свои собственные ресурсыЛеонид Швец
Швец: Мы сейчас увидим, как действует нефтяная бензоколонка, которая качает свои собственные ресурсы. Существует политическая надстройка, которая набивает себе на этом карманы – мягко говоря, «набивает», это миллиардные суммы – и большая полицейская обслуга, которая позволяет им этим заниматься.
Мы уже сейчас увидели, что во время этого кризиса подняли объемы трат на Росгвардию. Действительно, надо удерживать население, которое является в общем-то порой ненужным придатком, который что-то себе хочет и мешает спокойно зарабатывать этим ребятам на очередное шубохранилище, самолеты, на которых можно летать: ведь они зарабатывают здесь, а летают отдыхать, приобретать и прочее туда, в благополучный цивилизованный Запад. Ничего подобного у себя за 20 лет нефтяного благополучия они не построили, а вот теперь точно не построят.
Когда нефть была очень высока, можно было что-то сделать для России, но это было использовано совершенно для других целей: к сожалению, в том числе и для наращивания военной мощи, что мы на себе почувствовали – это чувство вседозволенности, которое позволяла высокая цена на нефтересурсы.
– Этой эпохе военной вседозволенности пришел конец, с вашей точки зрения, по крайней мере в этом году?
Это то, что называют идеальным штормом: объективное падение спроса на нефть совпало с мировой пандемиейЛеонид Швец
Швец: Мне кажется, да. Будет еще существовать инерция. По инерции всему миру будут рассказывать о величии России, о ее особом духовном пути и так далее, но когда это не подписывается нефтедолларами, это делать все сложнее. Мы, в принципе, это уже видим даже по тем рейтингам, которые сейчас время от времени проскакивают. Это то, что называют идеальным штормом: объективное падение спроса на нефть совпало с мировой пандемией.
– В марте договорились ОПЕК+ о снижении добычи нефти, но Саудовская Аравия продолжает ценовую войну против России, даже предлагает скидки на нефть на рынках, на которых традиционно доминировала Россия. Что сейчас происходит? Говорят о том, что саудовцы, несмотря на договоренность, продолжают воевать с Россией, чтобы вытеснить ее с рынка нефти?
Рябцев: Договоренность будет действовать с первого мая. До первого мая табачок врозь.
– Американская и саудовская нефть лучше российской, дешевле и проще ее доставляют?
Качество российской нефти постоянно снижается и контроль ее качества также слабеетГеннадий Рябцев
Рябцев: Саудовская нефть есть и более качественная, и менее качественная. Американская пока что не может конкурировать, исходя из того, что у американцев достаточно ограничены мощности по экспорту. Но эти мощности наращиваются, особенно последнее время. Я думаю, что скоро уже и американцы будут конкурировать с россиянами не только на европейском рынке. Проблема заключается в том, что качество российской нефти постоянно снижается и контроль ее качества также слабеет.
Нефть в старых месторождениях заканчивается, необходимо разрабатывать новые. Чтобы их разрабатывать, необходимо вкладывать огромные средства. А если они будут изыматься в виде налога на добычу полезных ископаемых, других налогов, которыми обложены нефтяники по самое не могу, когда будут фактически национализированы все крупнейшие компании в России, то есть фактически сейчас только «Лукойл» остался номинально частной компанией, все остальное, также гигант «Роснефть» – это фактически государственное предприятие, – очень сложно обеспечить высокую эффективность работы предприятий, которые принадлежат государству. Тем более таких монстров, которыми являются «Роснефть» и «Газпром». Не удивительно, что их доходность снижается и поступления в российский бюджет сокращаются.
– Ведь торгует Россия не только нефтью, но и газом. Могут ли они за счет газа перекрыть недополучения от нефти в течении этого года?
Рябцев: Стоит заметить, что цены на газ тоже снижаются, они меньше зависят от финансовых спекуляций, больше определяются действительным соотношение спроса и предложения. Единственным рынком для России остается европейский рынок. Но Европа реализует собственную стратегию энергетической безопасности, в соответствии с которыми поставки с одного источника ограничены 30%. Это означает, что российские поставки на европейский континент будут ограничены. И по мере появления реальных альтернатив поставок российского газа в Европе, а такой альтернативой может быть и сжиженный газ природный, который поставляется не только Катаром, не только Соединенными Штатами, но и даже такими экзотическими для Европы странами, как Австралия или Малайзия, – поэтому очень сложно будет конкурировать с новыми поставщиками. Причем конкурировать с вот этими стратегиями, исходя из которых просто из соображения обеспечения энергетической безопасности даже более дешевый трубопроводный ресурс может просто не покупаться многими европейскими поставщиками.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: