«Сейчас мы можем сказать: «Мы предупреждали!» – отмечает соучредитель украинского проекта StopFake Евгений Федченко. Он убежден, что если бы Запад не приуменьшал угроз со стороны России, сегодня ему бы не пришлось защищаться от вмешательства в выборы, референдумы и разбираться с последствиями этих действий. Но, по мнению Федченко, еще не все потеряно, поскольку многие страны уже осознали угрозу для своей демократии.
– Как вы относитесь к запрету российских социальных сетей?
– Я поддерживаю эту идею и считаю, что это нужно было сделать сразу, с отключением телевизионных каналов. Здесь нужно понимать, что речь идет не только о запрете социальных сетей. Это пакетное решение, оно имеет санкционный характер и является очень важным шагом для защиты информационного суверенитета Украины. Эти социальные сети использовали для распространения пропаганды, для распространения языка ненависти, для распространения призывов к раздуванию войны, то есть фактически – все то, на чем суд основывал свое предыдущее решение по отключению телеканалов.
Запрет российских соцсетей – это важный шаг для защиты информационного суверенитета Украины
Кроме того, в социальных сетях создавали антиукраинские группы, которые подрывали государственность и суверенитет. Одним из таких примеров является последнее обострение отношений между Украиной и Польшей после взрыва в Луцке и обстрела консульства. После этого сразу состоялась якобы демонстрация поляков, которые не были поляками, требовавших у польского правительства их защитить. Эта акция была полностью организована и скоординирована с помощью «ВКонтакте». И это только один из примеров того, как социальные сети могут использовать для проведения подрывной деятельности.
– Украинские средства массовой информации остаются уязвимыми к российским фейкам. Как от этого можно защититься? Или это просто журналистская небрежность?
– Конечно, основа здесь – журналистская небрежность. Журналистика не может существовать без проверки, ни один журналист или редактор не должен давать эту информацию только потому, что она передает некий сентимент, который ему лично близок. Это дает вторую жизнь пропаганде – когда она распространяется не только через российские, но и через украинские каналы. Это то, чего не должно быть.
– Многие говорят о том, что заблокировать эти соцсети в Украине физически невозможно. Стоит ли принимать решение, которое нельзя реализовать?
– Это месседж, что Украина все еще имеет рычаги, с помощью которых она может давить на Россию. И принимать решения, в том числе по защите безопасности граждан и суверенитета страны, – это компетенция правительства. Технические средства являются вторичными.
Все, что может сейчас сделать Украина, – это укреплять военную мощь и наращивать ее, но это не дает ей возможности двигаться. Поэтому на вызовы, которые будут поступать со стороны России, Украина будет все больше прибегать к асимметричным ответам.
– В течение всего времени войны с Россией от Порошенко требовали делать больше для повышения обороноспособности Украины. Но когда президент поддержал СНБО по блокированию российских соцсетей, его обвинили в недемократичности. Иногда эти требования и критику высказывают те же люди. Как с этим быть? Может, просто не хватает коммуникации со стороны власти?
Вопросы национальной безопасности не выносятся на широкое обсуждение
– Действительно, есть определенный релятивизм по оценке действий правительства. Когда правительство делает что-то недостаточно, его критикуют за это, когда он что-то делает, его так же критикуют за это. Это нормальная часть плюралистического дискурса, который свидетельствует о том, что в Украине есть демократия, и все могут обсуждать эти вопросы. Но мы при этом должны понимать, что вопросы национальной безопасности не выносятся на широкое обсуждение. Это прерогатива правительства и президента принимать решения в сфере безопасности. И элемент внезапности создает дополнительные возможности. Если бы эта инициатива предварительно обсуждалась и ее детали были публично известны, то другая сторона могла использовать это время для того, чтобы минимизировать влияние украинского шага. Внезапность, с точки зрения военной науки, является одним из важных элементов успеха.
– Когда вы начинали проект StopFake, для многих людей на Западе было не понятно, чем вы занимаетесь, потому что они с таким явлением никогда не сталкивались. Теперь они видят это уже на своей территории, в своем медийном пространстве. Насколько они могут перенять тот опыт, который у вас есть?
– Сейчас мы можем сказать: «Мы предупреждали»! Действительно, все те вещи, с которыми мы боролись в Украине, стали привычными для многих других стран. Последний пример – французские выборы, которые показали, насколько эта кампания может иметь широкий размах. Было понимание того, что выборы могут быть украдены путем манипуляции.
И это посылает мощный сигнал и другим странам относительно того, насколько серьезно нужно относиться к подобным угрозам.
Если бы эту работу начали три года назад, когда Украина предупреждала о росте именно этого сегмента в военных действиях, и если бы был проанализирован украинский опыт того, как фейковые новости и пропаганда связаны с военными действиями, с политическим процессом принятия решений в Москве, то это можно было бы уже учитывать в военном стратегическом планировании. К сожалению, мы только сейчас подходим к началу этого процесса.
– Немецкие спецслужбы в течение года говорят об опасности «активных мероприятий» на своей территории, особенно накануне парламентских выборов. Глава немецкой спецслужбы Ганс-Георг Маассен открыто призывает к изменению законодательства для того, чтобы сделать возможным контрнаступление, в частности уничтожение похищенных данных на территории других стран, или уничтожение самих серверов, которые используют для подрывной деятельности. Как вы относитесь к подобным идеям?
– Все инструменты приемлемы, поскольку речь идет о защите суверенитета страны от вмешательства извне. Если придет осознание того, что идет война, то будет гораздо меньше разговоров о том, насколько эти инструменты являются демократическими и приемлемыми. Если они используются для защиты суверенитета, в том числе в информационной сфере, то они являются законными и приемлемыми и не противоречат правам граждан этих стран, так как граждане имеют право на безопасность. Они имеют право быть предупрежденными об опасности, если она им угрожает. Они имеют право на свободные и честные выборы, они имеют право на демократию.
Все инструменты приемлемы, если речь идет о защите суверенитета страны от вмешательства извне
Защита демократии – первоочередная задача государства. Но не всегда угрозы демократии приходят во время кинетической войны с танками. Это может происходить в более скрытой форме, медленнее и с гораздо более длительными и ужасными результатами.
Мы можем это увидеть на примере тех псевдогосударственных образований, которые поддерживает Россия. Те режимы далеки от того, чтобы их называть демократическими. И это прообраз того, какими Россия видит свои сферы влияния. Если она хочет распространить эти влияния на другие страны, то я думаю, что им нужно посмотреть на опыт «Донецкой народной республики», «Луганской народной республики» и спроецировать это на себя – подойдет ли им такая форма государственного устройства.
– С тех пор, как Украина стала жертвой гибридной войны, влияние российских «активных мероприятий» ощутил уже ряд других стран, никогда не сопоставлявших свою судьбу с Украиной. Мы видели влияние российской дезинформации во время референдума в Нидерландах и Великобритании, во время выборов в Соединенных Штатах и Франции. Насколько мы далеки от политического решения дать отпор этим действиям?
– Первичных данных собрано уже достаточно, и речь идет не только об украинском кейсе, но и о кейсах европейских стран и США. Есть много исследований, которые могут быть использованы для последнего шага – принятия политических решений. Но для того, чтобы эти вещи проговорить, нужна политическая воля. Некоторые страны уже это делают, некоторые что-то делают, но не говорят об этом публично. И есть третья категория – это те страны, которые все еще не признают войны против них и их граждан.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: