Крымчане в застенках: чего ждать крымским политзаключенным в российских тюрьмах

Верховный суд России увеличил срок заключения с 12 до 15 лет крымскому татарину, фигуранту севастопольского «дела Хизб ут-Тахрир» Руслану Зейтуллаеву. Российское следствие обвиняет его в организации севастопольской ячейки политической исламской организации, запрещенной на территории РФ. При этом российская прокуратура требовала увеличить ему срок наказания до 17 лет. Руслан Зейтуллаев отверг обвинения и объявил бессрочную голодовку. Тем временем защитники арестованных и осужденных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку, а представители этой организации говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России.

​

Крымский адвокат Эмиль Курбединов констатирует, что российская судебная система не способна оправдать политзаключенного.

– Это дело с самого ареста в Севастополе и до последнего дня просто пропитано нарушениями как российского, так и международного права. Начиная от показаний так называемых «скрытых свидетелей» обвинения, до порядка сбора доказательств – все это не могло привести к обвинительному приговору в честном суде. Никак не было доказано, что Руслан Зейтуллаев вербовал людей в ячейку запрещенной (в России – КР) организации. Вдобавок россияне всячески препятствовали визитам к нему украинского консула, добиваться их в последнее время удавалось лишь после голодовок. Мы исчерпали возможности защититься в российском правовом поле и после апелляции подадим жалобу на несправедливый суд в Европейский суд по правам человека.

​Эмиль Курбединов уточняет, что ЕСПЧ станет не единственной инстанцией, где защитники будут бороться за освобождение Руслана Зейтуллаева. По мнению адвоката, это дело наряду с другими должно стать предметом международной дискуссии и поводом для дипломатического давления на Российскую Федерацию.

Российский правозащитник Сергей Шаров-Делоне рассказывает о тюремных реалиях, в которых оказываются украинские политзаключенные в России.

– Условия содержания в российских тюрьмах сильно варьируются и зависят от начальника каждого отдельного учреждения. В целом эта сфера не подвергалась существенным реформам с 1950-х годов. С точки зрения ЕСПЧ, пыточными являются условия, когда заключенному не хватает квадратных метров или он не может уединиться для справления естественных нужд. В российских тюрьмах об этом даже речи не идет, все намного хуже – я говорю в том числе об избиениях. Противостоять этому в одиночку невозможно – только коллективно обращаться с жалобами в вышестоящие инстанции, поддержка извне также очень важна.

​Правозащитник отмечает, что положение мусульман в российских тюрьмах тяжелее, чем православных христиан. Ислам считается одной из основных религий в России, поэтому активной дискриминации нет, но только до тех пор, пока отправление ритуалов не вступает в противоречие с тюремным распорядком, говорит Сергей Шаров-Делоне.

– Распорядок зависит от типа управления. Если раньше были так называемые «черные» тюрьмы, где вся власть фактически находится в руках зеков, и «красные», где руководит ФСИН, то в последнее время появились «зеленые» тюрьмы, подчиненные местной мусульманской общине. Другое дело, что отношение к заключенному зависит еще и от его статьи, прямо как в советские времена. Если статья политическая, то зека побаиваются и, скорее всего, его даже не будет сильно прессовать администрация. Все понимают, что это дела с оглаской, а тюремщики наладили у себя такой теневой бизнес, что для них любые проверки после скандалов очень болезненны. Сами заключенные с уважением относятся к политзекам, так как те «сидят за всех».

(Над текстовой версией материала работал Владислав Ленцев)