(Окончание, предыдущая часть здесь)
Специально для Крым.Реалии
Более 100 лет назад, 25 июня 1918 года, в Крыму начало свою деятельность первое Краевое правительство – переходный орган власти полуострова в бурные годы войн и революций. Интересной особенностью этого правительства была работа в нем на руководящих постах не крымских, а литовских татар во главе с премьером Сулейманом Сулькевичем. Как они оказались на полуострове, и чем закончился этот интернациональный эксперимент – читайте в цикле эксклюзивных материалов на Крым.Реалии.
Одной строкой
О других литовских татарах, принимавших участие в управлении Крымом в эпоху революции, мы знаем гораздо меньше, если знаем вообще. О подавляющем их большинстве оставил лишь одну-две строки воспоминаний Леон Кричинский, так что во многом приходится поверить ему на слово.
Алескер (Али-Аскер, Александр) Адамович Мухарский родился 5 марта (21 февраля) 1887 года в Брест-Литовске, в 1910 году окончил юридический факультет Московского университета, за годы Первой мировой войны дослужился до подпоручика. После начала революции активно включился в национальное движение: входил в Центральный комитет Союза татар Польши, Литвы, Беларуси и Украины (а возглавлял его наш старый знакомый Александр Ахматович), являлся членом исполкома Всероссийского Мусульманского военного Шуро, а в октябре 1917 года даже стал председателем исполкома Мусульманского совета Петроградского военного округа.
В ноябре Мухарский уехал в Крым, где по списку от земств вошел в Совет народных представителей – высший временный орган власти в Таврической губернии. Там он выступал за взаимопонимание с УНР и мирное разрешение конфликта с большевиками. После узурпации власти последними в январе 1918 года выбрался на материковую Украину и в апреле вошел в состав Одесского Шуро представителей мусульманских общественных организаций по освобождению Крыма – вместе с уже не раз упомянутыми Матвеем (Сулейманом) Сулькевичем, Стефаном Соболевским и Давидом Туган-Мирза-Барановским. Затем Мухарский вернулся на полуостров, при Краевом правительстве был главным редактором русскоязычной газеты «Крым» и видным активистом партии Милли Фирка. После окончательного установления советской власти в конце 1920 года остался на полуострове, и со следующего года следы его теряются.
Осман Бекирович Смольский родился в 1883 году в Новогрудке Минской губернии, в 1901 году окончил 2-й Московский кадетский корпус, в 1903 году – Елисаветградское кавалерийское училище. Служил поручиком в 19-м Архангелогородском драгунском полку, в Первую мировую войну ротмистр, позже – полковник этой же части, с 1916 года – обладатель золотого Георгиевского оружия. В декабре 1918 года – командир эскадрона в 1-м дивизионе Крымского конного полка. После гражданской войны проживал в Минске, был кассиром приходной кассы Белкоммунбанка. 26 июля 1938 года арестован и 29 ноября расстрелян якобы за шпионаж. Реабилитирован 30 апреля 1989 года. Подполковник артиллерии Мустафа Смольский, возможный родственник Османа (по крайней мере, эта фамилия распространена в Новогрудке), служил в 1918 году комендантом симферопольской полиции.
Александр Иосифович Полторжицкий родился в Варшаве в 1886 году, причем его мать София была из рода Сулькевичей. Дослужился до ротмистра, в 1918 году руководил мусульманским батальоном охраны правительства и являлся чиновником для особых поручений военного министерства, после войны в Польше был замначальника общего отдела почтовой кассы. Его брат Михаил Полторжицкий, появившийся на свет в тот же день, являлся членом Союза татар Польши, Литвы, Беларуси и Украины в Петрограде и вел переговоры с Сулейманом Сулькевичем о создании Мусульманского корпуса. В 1918 году был гласным Симферопольской городской думы, в начале следующего года баллотировался от Евпаторийского уезда в Крымскотатарский национальный парламент. После войны в Польше имел адвокатскую практику.
Адам Мурза-Мурзич родился приблизительно в 1863 году в Вильно, в 1918 году был директором одного из департаментов в министерстве юстиции, возглавляемом Александром Ахматовичем, после вернулся домой и умер приблизительно в 1933 году, оставив восьмерых детей.
В военном министерстве (возглавлял которое еще один литовский татарин Александр Мильковский) служил в 1918 году подпоручик Яхья Байрашевский, после войны оставшийся на полуострове и ставший ученым-языковедом, преподавателем Крымского педагогического института. Он был расстрелян 17 апреля 1938 года.
Джемиль Александрович в 1918 году руководил отделом образования в Ялтинской городской управе.
Упомянул Кричинский и тех литовских татар, кто был убит большевиками за оборону Крыма после падения Краевого правительства: отец и сын Криницкие, штабс-капитан из Гродно Якуб Шехидевич, штабс-капитан из Новогрудка Якуб Мурза-Мурзич, поручик из Варшавы Давид Милькоманович, полковник из Гродно Тамерлан Смольский и, наконец, сам премьер-министр, лидер и вдохновитель литовской культурной экспансии – Сулейман Сулькевич.
Сулькевич. Эпилог
Первое Крымское Краевое правительство сложило свои полномочия 14 ноября 1918 года. Ровно за десять дней до этого, видя, что Первая мировая война для Германии проиграна и поддержки от нее уже не будет, Сулькевич телеграфировал в Екатеринодар (ныне – Краснодар) командующему Добровольческой армией Антону Деникину:
«Развал среди германских войск идет полным ходом… Нет никакой опоры для борьбы… Возможны вспышки и повторение неистовств большевиков… Обстановка ясно говорит за необходимость быстрой помощи союзного флота и добровольцев… Ввиду борьбы и сильной агитации левых партий, кабинет мой слагает свои полномочия, уступая место коалиционному министерству из кадетов, социалистов и татар».
После отставки Сулькевич еще два месяца провел в Крыму, а в середине января 1919 года через Украину и Румынию уехал в Азербайджан. Его последние годы службы были связаны с этой страной.
В Баку бывший премьер прибыл в начале марта со своими сотрудниками по Краевому правительству и офицерами Мусульманского корпуса. Уже 26 марта 1919 года приказом военного министра Азербайджанской Демократической Республики (АДР) и своего сослуживца по Маньчжурии Самед-Бека Мехмандарова Сулькевич приступил к исполнению обязанностей начальника Генерального штаба республики, причем этим же приказом началось создание и самого штаба. На новой должности Сулькевич взял новое имя – Мамед-бей.
В сферу компетенции Сулькевича входили не только собственно военно-тактические вопросы, реализация мобилизационных планов и создание запасов провианта на случай войны, но и поддержание в порядке железных и шоссейных дорог, налаживание телеграфной связи между Баку и другими городами, организация добровольческого движения для партизанской войны и создание отрядов милиции.
Активно участвовал Сулькевич в разработке новой формы для различных родов войск и военных училищ на основе тюркской и мусульманской традиции, а также символики для знамен и нашивок. Сыграл он важную роль в подписании 27 июня 1919 года оборонительного военного союза между Азербайджаном и Грузией. В сентябре в Гяндже при его участии было открыто училище военных железнодорожников на 120 человек.
Жена Сулькевича Марьям работала учительницей в школе Тагиева для девушек и была деятельной участницей Благотворительной организации бакинских мусульманок.
24 апреля 1920 года в Азербайджан прибыла польская дипломатическая делегация во главе с Титусом Филипповичем – в переговорах с ней принимал участие и Сулькевич. Но уже 27-28 апреля азербайджанское правительство было свергнуто вторгшейся из России 11-й армией. Захватив Баку, большевики арестовали, среди прочих старших офицеров и чиновников, и Сулькевича, и польских дипломатов.
Последние дни начальник Генштаба провел в Баиловской тюрьме под Баку. Как вспоминали сокамерники, даже понимая предопределенность своей судьбы, Сулькевич сохранял спокойствие. Бывший заведующий отделом общих дел дипломатического департамента МИД АДР Мечислав Станиславович Рудзинский позже писал:
«28 апреля 1920 года в Азербайджане свершился большевистский переворот. Я был арестован вместе с членами польской делегации. Через несколько дней всех нас отвезли в бакинскую чрезвычайную комиссию. Спустя некоторое время сюда привезли и генерала Мамед-бека Сулькевича. Настроение у него было очень плохое. Думал, что расстреляют. Приговора ждал спокойно. Мы сидели в одной камере, и все время делились мыслями. Первый день мы спали на полу, подушку нам заменяла газета. Позднее устроили полки. Через несколько недель после переворота рано утром вошли чекисты, разбудили некоторых и велели собрать вещи. Чекисты торопились, арестованным не говорили о том, куда их ведут. Я спал недалеко от Мамед-бека Сулькевича. Он успел пожать руку некоторым из нас. Он был уверен, что идет на расстрел. Хотя у самих не было уверенности остаться в живых, тем не менее, утешали его. Должен отметить, что держался он с достоинством, мужественно».
Другой сокамерник, Мехмед Али-бек, рассказывал:
«Генералу приказали идти за чекистами. Мы поняли, что настало его время смерти. Мы не осмеливались посмотреть ему в глаза, не могли найти нужных слов. Генерал Сулькевич опередил нас, сказав, тихим, но уверенным голосом, слова, которые я никогда не забуду: «Счастлив, что умираю солдатом мусульманской армии. Прощайте!».
15 июля 1920 года Матвей (Сулейман, Мамед-бей) Александрович Сулькевич был расстрелян по обвинению в «контрреволюционной деятельности» во дворе Браиловской тюрьмы. Вместе с ним погибли еще шесть азербайджанских генералов.
Менее чем через полгода, 16 ноября, большевики в третий и последний раз установили свою власть в Крыму, вынудив спасаться бегством последних литовских татар, принимавших участие в революции на полуострове. Лигу Сулькевича можно было считать распущенной.
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: