Специально для Крым.Реалии
В сентябре 1569 года турецкие войска в первый и пока единственный раз в истории вышли к Волге – и это была самая северная точка османской экспансии. Но именно такая дальность похода и сыграла с ними злую шутку – Астрахань оказалась им не по зубам.
Не осталось ни одной неповрежденной галеры
Событие, произошедшее в самом начале сентября 1569 года на Переволоке, до сих пор вызывает споры среди ученых. Согласно сообщению польского посла Енджея Тарановского, на 8 тысяч янычар и «боцманов» (тут, вероятно, моряков вообще) внезапно напали 15 тысяч московитов князя Петра Серебряного и разгромили наголову, так что 2,5 тысячи уцелевших отступили на галеры и отплыли в Азов. Несколько же тысяч донских казаков на своих стругах начали преследовать турок, нападая на галеры со всех сторон, часто – из засад. Последняя такая атака произошла всего в двух милях от Азова. Затем османы перетащили все пушки и порох в крепость, но в конце сентября из-за случайного пожара произошла детонация, нанесшая существенный урон людям, зданиям и кораблям. Не осталось ни одной неповрежденной галеры, отметил Тарановский.
Ряд исследователей отрицают достоверность этого рассказа, поскольку о таком нападении ничего не сообщает другой очевидец – пленник Семен Мальцев, да и послу Ивану Новосильцеву ничего об этом не было известно. Другие историки не видят причин не верить Тарановскому, поскольку об этом эпизоде упоминал московский служилый человек Вислый Булгаков, ездивший в это время в Литву. Точку в дискуссии ставит рукописный синодик московского Архангельского собора, в котором помянуты 23 жителя Тулы, погибшие на Переволоке. Объяснение того, почему об этом не написал Мальцев, может выглядеть так – нападение случилось уже после того, как 2 сентября главные силы турецко-крымского войска двинулись на Астрахань, а под удар Серебряного попали те упомянутые Мальцевым более 5 тысяч турок, которые отказались идти дальше.
Достигнув Волги, Девлет Герай разослал вдоль реки отряды во главе со своими сыновьями. Пойманные языки показали, что московские войска отошли вверх, и что путь к Астрахани свободен. Скорее всего, мусульманская армия пошла вниз по берегу, так что на дорогу им потребовалось около двух недель, «а урон турецким и крымским людям, идущим к Астрахани, и под Астраханью, был невелик».
15 сентября по Тарановскому или 16 сентября по Мальцеву союзники добрались до старого городища Хаджи-Тархан, покинутого после захвата московскими войсками в 1556 году. Но главные силы противника сосредотачивались в новой крепости Астрахань – в двух милях ниже по течению и на другом берегу Волги – так что цель похода еще не была достигнута. И вопреки многочисленным обещаниям, в городе так и не вспыхнуло восстание, и ворота османам никто не открыл.
В это же время в лагерь прибыли и отряды Малой ногайской орды во главе с самим Гази-мурзой (информатор Новосильцева говорит о тысяче человек, но наверняка их было больше). Приехали послы от астраханских татар и «больших» ногайцев, в ответ Касым-паша приказал последним прикочевать к Волге и присоединится к его армии. Но крымско-ногайские противоречия, о которых уже говорилось ранее, сделали это невозможным.
Когда весть о возможном прибытии нуреддина Урус-мурзы, а за ним – и самого Дин-Ахмеда, достигла крымского лагеря, в ханском шатре собрался совет, на котором беи напомнили Девлету Гераю, как в 1523 году «под Астраханью ногайские мурзы убили Магмет Герая царя и сына его Богатырь-салтана [Бахадыра] и иных царевичей; и против тебя стоит Тинехмат князь и все мурзы ногайские».
Как бы то ни было, Большая Ногайская орда так и не присоединилась к походу, ограничившись снабжением крымско-турецкого войска. Информатор Новосильцева прямо заявлял: «А доколе турецкие люди стояли у Астрахани, до тех мест Ногаи астраханские присылали корм; а только б, де, туркам они корм не присылали, то многим было с голоду у Астрахани помереть и не отойти прочь». Таким образом, Дин-Ахмеду удалось не испортить отношения ни с царем – главным торговым контрагентом и союзником против казахов, ни с султаном – религиозным лидером.
Появление османских войск на Волге привело к волнениям в окрестностях Казани, но, разумеется, у Касыма-паши не было лишних солдат, чтобы отправить их на север и спровоцировать настоящее восстание. Лишь некоторые казанские купцы-мусульмане, вопреки строгому запрету московских властей, повезли в турецкий лагерь продукты, да так и остались там.
Попытка штурма провалилась из-за превосходства защитников в артиллерии
Поскольку осадные пушки были брошены еще на Переволоке, а с легкой артиллерией Астрахань было не взять, Касым-паша и Девлет Герай решили прибегнуть к проверенной тактике – подрыву стен с помощью заложенной в подкопе мины. «И посылали к городу крымского Мустафу с товарищами, досматривать, где быть подкопу и иным приступам» к Астрахани, однако сразу же выяснилось, что «подкопом взять ее нельзя, потому что вода близко, и стоять у нее долго, и людей потерять».
Попытка же штурма провалилась из-за превосходства защитников в артиллерии: «посылали из старого городища к городу приступать людей, а из Астрахани из города начали по их шатрам бить из пушек, и стали пушки ходить далеко [т.е. сделали вылазку], и турецкие меж собою с крымскими стали говорить, что им к Астрахани нельзя приступать, и людям чинится урон».
В описании Тарановского содержатся важные детали, хотя путаница в датах в пределах одной страницы усложняет их верификацию. По его сведениям, первую неделю (с 14 или 15 сентября) шла вялая осада – крымско-турецкие войска не приближались к Астрахани ближе, чем на выстрел. А затем перед рассветом (посол называет дату 17 сентября, хотя «неделя» должна была длиться дольше) на них напали несколько тысяч московитов из Астрахани под предводительством Серебряного (в этом случае князь должен был по реке опередить наступавших и войти в город не позже 13-го). Разбитые турки и крымцы принуждены были снять осаду и отойти, а защитники вернулись в город.
У Мальцева – похожая картина боя: «В другой, государь, ночи пришли судна многие и с казаками, князя Петра приход Семеновича Серебряного да Замятии Сабурова со многими людьми, и взяли, государь, ногайских людей Тулу-мурзину жену с детьми – и иных, сказывают, многих взяли, которые ногайцы к Крымскому царю и к паше приехали».
В памятке для московских послов в Речь Посполитую в феврале следующего года так подводились итоги битвы за город: «турецкого люди и крымской царь к Астрахани... приходили, и... [московские] люди из города из наряда [т.е. артиллерии] и на вылазке многих [турецких] людей побили, а иных в полон взяли».
Касым-паша принял решение захватить Астрахань измором
Тогда Касым-паша принял решение захватить Астрахань измором, а для этого приказал готовиться к зимовке. Большая часть строений Хаджи-Тархана сохранилась, так что в них можно было разместить крымские и турецкие войска. Следовало лишь укрепить ветхие стены, и за это взялись немедленно: «И начали на старом городище город делать». Осада Астрахани, по свидетельству Тарановского, возобновилась на следующий день после московитской вылазки, но подробности ее неизвестны.
По плану, на зиму в возрожденном Хаджи-Тархане должны были остаться все османские войска, астраханские татары и часть крымцев во главе с двумя сыновьями хана, сам же Девлет Герай мог вернуться на полуостров.
Однако приказ остаться в полуразрушенном городе в голой степи, открытой всем ветрам, в северной для большинства османских солдат стране подкосил боевой дух турецкого войска, и без того ослабленный долгим трудным походом и неудачным штурмом Астрахани. А тут еще и крымские всадники, оставшиеся без добычи, по прямому приказу Девлета Герая начали распространять слухи, что зима в этом краю тянется девять месяцев, а летом ночь длиться всего три часа, и правоверным придется выбирать между сном и правильным исполнением намаза.
В войске вторично вспыхнул бунт. «И пришли турки на пашу с великою бранью: «Нам зимовать не можно – помереть нам с голоду; государь наш всякой запас нам дал на 3 года, а ты нам из Азова велел взять на 40 дней корму; а астраханским людям нас прокормить не можно – то ты ведаешь», – передавал Мальцев. В этот раз в повиновении Касыму отказали даже янычары, заявив: «Все с [крымским] царем прочь идем; государь наш по твоему обману не послушал Девлет-Кирея царя, а царь что ни писал к государю, и нам что говорил, и тебе, как перед нами на Переволоке говорил, и то все так и сталось».
Взять Астрахань оказалось невозможно, и ничего другого, кроме отступления, не оставалось
Последней попыткой спасти положение стала отправка на север нескольких тысяч крымских фуражиров в поисках пропитания, поскольку «корму у них людского не стало». Но, как отметил Тарановский, «ни один из них не вернулся». По сообщению информатора Новосильцева, «меж Крымского [хана] с Касымом стала пря [т.е. ссора] быть», и в этих условиях продолжать войну было невозможно.
Крымско-османское войско провело у Астрахани 10 (по Мальцеву) или 11 (по Тарановскому) дней. 26 сентября 1569 года Касым-паша приказал сжечь все укрепления, отстроенные в Хаджи-Тархане, и отправляться назад. Взять Астрахань оказалось невозможно (был разрушен лишь посад у крепостной стены), а значит, кампания провалилась, и ничего другого, кроме отступления, не оставалось.
Но самое страшное у турецких солдат было еще впереди.
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d36o78oqey1rmk.cloudfront.net/ Также следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: