Гражданский журналист и активный участник «Крымской солидарности» Ремзи Бекиров был арестован 27 марта 2019 года в Крыму. Он является фигурантом «второй симферопольской группы Хизб ут-Тахрир», в которой одновременно проходят по одному уголовному делу 25 человек. Защитники арестованных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку. Ремзи Бекиров ведет дневник, отрывки из которого публикуются на сайте.
Продолжение, начало здесь.
Где: Россия, город Ростов-на-Дону, Военный гарнизонный суд.
Когда: 16.03.2021, вторник, 10:00-14:00.
Выезд из СИЗО. Наконец, мы прибыли в город Ростов-на-Дону. Этап был не из легких, но хвала Всевышнему, все обошлось. Все прибыли в Ростов в хорошем расположении духа.
К 16 марта утром наша четверка – Риза [Изетов], Раим [Айвазов], Шабан [Умеров] и я – собралась на так называемом «вокзале» в ростовском ФКУ СИЗО-1. «Вокзал» – это место, где собираются все арестанты перед отправкой на этап. Мы долго приветствовали друг друга, расспрашивая о здоровье, делах, об устройстве в СИЗО и т.д. Далее был стандартный обыск, «шмон». Здесь он проходит быстрее, так как есть металлорамка (металлодетектор – КР).
Началась погрузка в автозак. Вместе с другими арестантами, в основном по 205-й статье, мы выехали на заседание военного суда. Дорога заняла минут 15. Подъезжая к суду, я увидел знакомые силуэты здания суда. Когда-то я здесь работал, будучи гражданским журналистом. Пристально вглядывался в маленькое окошко автозака, пытаясь увидеть людей, пришедших нас поддержать. Никого не увидел. Возможно, из-за того, что нас завезли с другого входа.
Машина остановилась. По одному начали заводить в здание суда. «Руки за спину, голову не поднимаем, по сторонам не смотрим», – грозно говорил конвоир, застегивая наручники за спиной. Перед входом в суд стояли конвоиры и полицейские. Они пристально смотрели на арестантов. После того, как мы зашли в здание суда, нас начали обыскивать.
Неожиданным было то, что обыск проходил в то время, когда мы стояли с застегнутыми сзади наручниками. Ощупывали, осматривали каждую мелочь. Ощущения неприятные, чувствуешь себя злостным преступником. Забрав все вещи – еду, расческу и другое – кроме листов и ручек, нас поместили в маленькие камеры-отстойники. В каждой камере содержался только один человек. Чуть позже из СИЗО №5 города Ростова приехал наш друг и «подельник» Фарход [Базаров]. Мы тепло его встретили улыбками и громким «Ассаламу алейкум!». Начали расспрашивать о его самочувствии, положении в СИЗО и так далее.
Спустя полчаса начали заводить в зал судебного заседания. Как всегда, поместили в «клетку-аквариум». Пришел начальник конвоя, молодой стройный парень, и начал разъяснять правила поведения в суде: «В туалет ходим с позволения судьи, делайте ходатайства и спокойно идите. Еду мы вам дадим из своих сухпайков, а остальное запрещено. Все бумаги передавать сначала сотрудникам, затем они передадут адвокатам. С адвокатами и другими людьми за руки не здороваемся. Хотите поприветствовать – прислонять руку к стеклу».
Мы начали возмущаться по поводу еды: «Там же нечего есть, одна свинина!»
«Ну… Я ничего не могу поделать. У нас тут были отравления до вас, теперь правила жесткие, везде камеры – все записывается» – стал оправдываться начальник конвоя.
«Вообще, мне нравится работать с крымскими. Kaк-то до вас были ребята из Бахчисарая. У нас с ними все хорошо сложилось. Они грамотные, вежливые, соблюдали наши договоренности», – сказал старший конвоир. Другой сотрудник суда подхватил: «Да, так и есть. Мне запомнилось еще то, как освобождали одного из их группы. Он полчаса ходил по клетке, обнимал друзей, не хотел выходить! Мы удивлялись».
Спустя время в зал начали заходить адвокаты, прокурор, сотрудники суда. Осматривая зал суда, внимательно посмотрев на прокурора, заметил, что меня не оставляло чувство дежавю. Ровно два года назад я был в этом же суде, в этом же зале, видел этого же прокурора, обвинявшего моих друзей из так называемой «первой Симферопольской пятерки». Тогда, в 2019 году, я находился недалеко от прокурора, освещая тот суд, будучи журналистом. Сегодня я уже сидел в «клетке-аквариуме», будучи обвиняемым.
Увидев адвокатов, ребята очень обрадовались. Начались оживленные разговоры: об уголовном деле, о новостях с воли, о людях, пришедших поддержать.
Увидев меня, адвокат Мария Эйсмонт радостно сказала мне: «А со мной «Котик» – Константин Котов приехал вас поддержать. Жаль только, не пустили его из-за пандемии». «Передавайте ему от нас пламенное приветствие. Мы благодарны ему за неравнодушие, за поддержку!» – ответил я Марие Олеговне.
Увидев государственных адвокатов, большинство из которых женщины, приколист Риза неожиданно сказал им: «Да, интересно, почему нас защищать вызвали женщин. Обычно мужчины должны защищать женщин. Вот я бы с радостью вас защитил. Нет, не думайте, что я вас желаю видеть в клетке… И вас бы с радостью защищал», – продолжил Риза, смотря на секретаря судебного заседания.
Настроение у всех было приподнятое. Минут через 15-20 в зал зашли судьи. Суд начался...
Год в СИЗО: история «второй симферопольской группы Хизб ут-Тахрир» (фотогалерея)
(Продолжение следует)
Ремзи Бекиров, крымский блогер, гражданский журналист, признан правозащитными организациями политическим узником
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Крымские «дела Хизб ут-Тахрир»
Представители международной исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир» называют своей миссией объединение всех мусульманских стран в исламском халифате, но они отвергают террористические методы достижения этого и говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России и в оккупированном ею в 2014 году Крыму. Верховный суд России запретил «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году, включив в список объединений, названных «террористическими».
Защитники арестованных и осужденных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку. Адвокаты отмечают, что преследуемые по этому делу российскими правоохранительными органами – преимущественно крымские татары, а также украинцы, русские, таджики, азербайджанцы и крымчане другого этнического происхождения, исповедующие ислам. Международное право запрещает вводить на оккупированной территории законодательство оккупирующего государства.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: