Зарегулировать Интернет и выдачу оружия: как российские власти реагируют на трагедию в Казани

На фоне трагедии в Казани, когда бывший ученик напал на школу и убил девять человек, в России и в Крыму обсуждают ужесточение контроля над Интернетом. Так, глава Крыма Сергей Аксенов заявил, что «необходимо продолжать формирование нормативной базы, которая позволит отсекать ненужный контент и своевременно на него влиять».

Спикер Государственной думы России Вячеслав Володин предложил обсудить варианты, как «уйти от анонимности в Интернете», что, по его мнению, позволит «в разы снизить объем контента, пропагандирующего насилие, героизирующего экстремизм». Володин подчеркнул, что уже предпринятых усилий российских властей по контролю над Интернетом «явно недостаточно». В свою очередь, уполномоченная по правам ребенка в Татарстане Ирина Волынец предлагает запретить детям до 14 лет пользоваться соцсетями , а с 14 до 18 лет – исключительно с письменного согласия родителей. О том, как российские власти реагируют на казанскую трагедию и что из предложенных мер может быть эффективным, шла речь в эфире Радио Крым.Реалии.

Эксперт организации Роскомсвобода Саркис Дарбинян высказал Крым.Реалии мнение, что попытки российских властей зарегулировать Интернет в ответ на угрозы вооруженных нападений не приведут к ожидаемым результатам.

– Как и всегда, во всем винят Интернет. Попытки связать с ним распространение всех видов насилия, терроризма и всего прочего продолжаются давно, гайки закручивают – принято множество законов, направленных как раз на это. Хотя, конечно, это вовсе не панацея для предотвращения преступлений в реальной жизни. Правоохранительные органы, судя по госконтрактам, заказывают много программного обеспечения, которое отслеживает активность пользователей в соцсетях. Однако его используют для привлечения к ответственности за нелегальные публикации вроде оправдания терроризма или разжигания ненависти, вражды. Это работает по ключевым словам, не дающим нам полного понимания контекста, а тот, кто что-то действительно замышляет, может проявлять активность, которая вообще не попадет в зону видимости, либо просто не пользоваться соцсетями.

Саркис Дарбинян отмечает, что даже вводя определенные ограничения, российские власти не добиваются их реального исполнения – однако если это случится, по его оценке, права человека в стране серьезно пострадают.

– Еще четыре года назад в России приняли закон об обязательной идентификации мессенджеров через номер мобильного оператора, только он абсолютно не работает до сих пор. Тем не менее любую попытку массовой деанонимизации следует воспринимать как серьезное наступление на фундаментальные права человека. И ООН, и Европейский суд по правам человека говорят в один голос, что право на анонимность – базовое право человека, которое позволяет ему, особенно в сложных социальных и политических условиях, выражать свое мнение и реализовывать свободу слова. Все остальные меры, которые сегодня предлагаются как ответ на трагедию в Казани, скорее популистские. Заставить Интернет-компании работать по российским правилам не получится.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Вот почему Путина интернет злит». В России ожидают наступления на Сеть

Украинская консультантка по цифровой безопасности Алина Элевтерова указывает на то, что, насколько об этом можно судить, соцсети не сыграли решающей роли в подготовке преступления в Казани.

– Смерть детей это всегда очень большое испытание для всех и в том числе для государства, которое должно обеспечивать безопасность граждан. У российских политиков же во всем виноваты Интернет и компьютерные игры. К сожалению, этот нарратив часто звучит не только в России, но и в Украине, но проблема гораздо сложнее. Основатель Телеграма Павел Дуров сказал, что на момент создания канала у того парня из Казани был только один подписчик – он сам. Таким образом он использовал мессенджер как платформу, чтобы оставить свою предсмертную записку. При этом, как писали СМИ, парень не был участником экстремистских групп или любых других сообществ с деструктивным или опасным контентом. Конечно, Интернет влияет на настроения населения, но его нельзя считать причиной всего зла на планете. Важно понять, что сам по себе контент не может быть причиной преступления.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Пандемия слежки»: Россия и технологии тотального контроля

Алина Элевтерова полагает, что так называемый деструктивный контент в Интернете может быть лишь триггером того, чтобы кто-то воплотил в жизнь уже имеющийся замысел.

– Так что в цензуре нет никакого смысла. Что до возрастных ограничений для детей, во многих соцсетях они уже действуют: регистрация обычно разрешается только с 13-14 лет. Так или иначе, выдавая подростку гаджет, надо обязательно поговорить с ним о так называемых деструктивных сообществах – «синих китах» и так далее. То есть следует рассказать ребенку, что существуют сообщества, которые распространяют язык ненависти и вражды, которые могут призывать к каким-то действиям. Главное – воспитать у подростка критическое отношение к контенту, чтобы он понимал, куда заходит, что может увидеть и как корректнее реагировать. Лучше создать дружескую атмосферу между ребенком и взрослым, чтобы, если у первого возникли какие-то проблемы в Интернет-жизни, он рассказывал о них родителям, а не переживал самостоятельно из страха, что у него отберут гаджет и тому подобного.

Между тем российский министр образования Крыма Валентина Лаврик в комментарии «Крым 24» рассказала, как выглядит система безопасности в школах полуострова на данный момент:

«Установили тревожные кнопки, ежегодно актуализируется паспорт безопасности, и каждое учебное заведение самостоятельно анализирует те условия, в которых оно находится: то ли это сельская местность, то ли это городская местность. По возможности школы обеспечиваются видеонаблюдением, системой контроля и управления доступом и, конечно, физической охраной».

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Безопасность в школах Крыма: как защитить детей?

Директор школы №309 в Киеве и бывший директор украинской школы в Евпатории Ольга Тимошенко скептически смотрит на реальную эффективность таких мер безопасности, за исключением постоянной охраны.

– Пусть во всех школах установлены тревожная кнопка и видеокамеры, но если внезапно кто-то придет, там не успеют даже отреагировать и нажать эту кнопку. Потом очень долго ждать наряд полиции, а в это время человек, который решил совершить террористический акт, уже может наделать много бед. В основном вахтеры это женщины такого возраста, что они уже не смогут остановить нападающего. Поэтому конечно же, в каждой школе и в каждом детском саду должна быть муниципальная охрана. Такой проект в Киеве уже есть, несколько школ попали в пилотный проект, и это очень действенно. Остальные школы пока решают эти вопросы за счет благотворительных фондов, за счет оплаты родителей. Кроме того, учителя могут определить склонность ребенка к агрессии, увидеть, что ему тяжело находиться в социуме. Родители, конечно, тоже могут это заметить.

После нападения на школу в Казани председатель Общественного совета при МВД России Анатолий Кучерена предложить передать охрану школ в ведение Росгвардии или других правоохранительных структур. В ответ глава Росгвардии Виктор Золотов сказал, что у ведомства не хватит численности сотрудников и финансирования для охраны образовательных учреждений. Зато на совещании с президентом Золотов представил предложения по ужесточению требований к получению гражданского оружия. Среди них – повысить с 18 лет до 21 года возраст для покупки гражданского оружия, выдавать медицинские справки не в частных клиниках, а в государственных, усложнить приобретение гладкоствольного полуавтоматического оружия и ввести эффективное психологическое тестирование для желающих его получить.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Казань и Керчь: почему подростки берут в руки оружие?

Впрочем, сооснователь украинского Движения владельцев оружия «Твій голос вплине» Андрей Крымец считает, что хоть стрелок в Казани приобрел оружие легально, это не говорит о необходимости запретительной политики в этой сфере.

– Доля ответственности тех, кто выдал оружие, безусловно здесь есть, но нельзя сказать, что ответственность стопроцентно лежит на системе выдачи. Всегда могут быть такие эксцессы, когда совершенно здоровые некогда люди, приобретшие себе оружие на законных основаниях, совершают немотивированные, иррациональные поступки в силу каких-то жизненных обстоятельств или изменения мировоззрения и так далее. Одна из основных целей систем по контролю над оборотом оружия – как раз минимизация подобных случаев, однако на протяжении десятилетий органы, на которые возложена ответственность по построению таких систем в России и в других странах бывшего Советского Союза, практически ничего не делают. Одна из причин в их некомпетентности – они не знают, что делать. Другая – в особенности менталитета, когда все проблемы решаются запретами.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Косячат одни, а правила ужесточают законопослушным» – из крымских сетей

По мнению Андрея Крымца, запретительные меры в принципе не могут сработать, если любое разрешение или справку, в том числе о психиатрическом освидетельствовании, можно получить за взятку. Эксперт считает, что усилия по контролю необходимо в первую очередь направить на специалистов, которые выдают такие документы, для предотвращения коррупции.

• Крым. Реалии

Крым.Реалии собрали самые наглядные кадры с празднований в Крыму, иллюстрирующие масштабы милитаризации детства на аннексированном Россией полуострове. 

(Текст подготовил Владислав Ленцев)