Хроника возвращения: год 1988-й

«Я помню, как стали возвращаться татары.

Услышала на станции первый раз татарскую речь и заплакала –

это было для меня немыслимое счастье –

то, что возрождается Крым,

я понимала, что он будет возрождаться».

Людмила Улицкая, российская писательница,

лауреат Букеровской премии в интервью Радио Свобода

Продолжаем вспоминать вехи трудного возвращения крымских татар на родину. Начало истории описано в материалах: Страницы крымской истории. «Полагали бы целесообразным принять некоторые решения по проблеме крымских татар» и Страницы крымской истории. Долгая дорога домой, Страницы крымской истории. Долгая дорога домой (окончание).

Зимой 1988 года ситуация с пропиской в Крыму для крымских татар оставалась крайне тяжелой.

Лишь один из множества подобных случаев зафиксирован в правозащитном бюллетене «Вести из СССР»: «В начале января 1988 крымский татарин Казым Халилов купил дом в Мичуринске Белогорского района Крымской области, и 9 января 1988 въехал в него. Однако в прописке ему было отказано, и руководство колхоза, на территории которого он поселился, предложило ему покинуть Крым. 16 января 1988 дом К. Халилова был снесен бульдозером, имущество его было погружено на машину и вывезено в неизвестном направлении. На следующий день Халилов был выселен из Крыма. Прокурор Белогорского района и зампредседателя райисполкома Овчинников одобрили действия властей в отношении К. Халилова».

24 января 1988 в Белогорске состоялась демонстрация двух тысяч крымских татар, собравшихся со всех концов Крыма. Демонстранты требовали наказания виновных в издевательствах над Халиловым, несли лозунги с требованием равноправия народов и автономии для крымских татар. Милиция не вмешивалась. Когда колонна демонстрантов подошла к зданию райкома КПСС, к ним вышел секретарь райкома Колесниченко, который пообещал, что справедливость в отношении Халилова будет восстановлена и впредь подобное не повторится. Ранее, 21 января, суд принял к рассмотрению иск Казыма Халилова к руководству колхоза о возмещении нанесенного ему материального ущерба.

15 февраля 1988 года двенадцать крымских татар села Вишенное Белогорского района Крымской области объявили голодовку, которую намеревались проводить вплоть до решения вопроса об их прописке в Крыму и оформлении купчих на дома. Спустя пять дней они прекратили голодовку после того, как колхозный сход наконец проголосовал за их прием в колхоз, что гарантировало им прописку.

Согласно данным Крымского обкома, по состоянию на 10 марта 1988 года в области проживало 14188 крымских татар. При этом, если за шесть месяцев второго полугодия 1987 года было прописано 1331 человек, то за два месяца 1988 года – 1133 человека. Сопоставление этих цифр показывает, что под натиском возвращающихся крымских татар власти были вынуждены пойти на некоторые послабления.

Было также принято решение о проведении организованного набора квалифицированных рабочих и специалистов народного хозяйства из числа крымских татар – «для работы в колхозах и совхозах степной части области». В 1988 году предполагалось принять по оргнабору до 300 семей. Для организации этой работы в Узбекистан выезжал первый заместитель председателя Крымского облисполкома Федуличев. Как и в конце 1960-х – начале 1970-х годов, оргнабор должен был проводиться органами Госкомтруда и распространялся на «наиболее достойных, хорошо зарекомендовавших себя в труде и общественной жизни» крымских татар «по рекомендации трудовых коллективов, областных Республиканских рабочих комиссий».

Крымскотатарские демонстрации в марте 1988 года

Не вызывает сомнений, что эти шаги власти – хоть и довольно осторожные – явились результатом активности национального движения. В январе-апреле 1988 года массовые демонстрации крымских татар продолжались – они прошли в Абинске Краснодарского края, Ташкенте, Бекабаде, Самарканде, Алмазаре, Янгиюле, поселке Кибрай, Алмалык Узбекской ССР, в Симферополе, в поселке Кировское Крымской области, в Новороссийске. Требования демонстрантов оставались неизменными – возвращение крымских татар на родину, восстановление автономии, освобождение политзаключенных крымских татар.

Представители власти всячески пытались противодействовать таким мероприятиям. Правда, остановить выступления крымских татар было уже практически невозможно.

Вот лишь один из официальных документов, дающий некоторое представление об отношении власти к таким акциям.

Несмотря на сопротивление властей, только за март 1988 года в Крыму было прописано около 1000 крымских татар, и этот факт не может не удивлять – достаточно вспомнить, какой непреклонной и незыблемой казалась позиция властей еще в середине января 1988 года!

В Центральном государственном архиве гражданских объединений Украины сохранилась информация «Об обстановке среди крымских татар» заведующего отделом административных органов ЦК Компартии Украины Чумака Щербицкому от 1 апреля 1988 года.

Рядом с абзацем: «Неорганизованный заезд продолжается. В последние дни в Крым ежедневно прибывает в среднем 20 семей (до 80 человек). В настоящее время без прописки в области проживает 354 семьи (1198 человек), в том числе в домах, приобретенных без нотариального оформления 249 семей (830 человек). Вопросы их прописки и трудоустройства решаются в установленном законном порядке» – хорошо видна рукописная помета Щербицкого: «Чем это кончится?». Очевидно, что власть была озадачена и в какой-то степени даже деморализована столь мощным натиском народа.

В этом же сообщении Чумак сообщает, что «прокурорами объявлено 41 предостережение лицам татарской национальности, допустившим неправомерные действия, внесено в суды 33 иска о признании договоров купли-продажи домов недействительными, 11 из них рассмотрены и удовлетворены. За нарушение положения о паспортном режиме в СССР к административной ответственности в т.г. привлечено 592 человека (в 1967 году 791 человек)». Как видим, тенденции старых времен плавно перетекли в новые.

В 1970-х годах одним из немногих, кто обращался к Генсеку Брежневу и в различные советские инстанции о судьбе крымскотатарского народа был академик Андрей Сахаров.

Крымскотатарскую проблему академик назвал и в числе двух важнейших национальных проблем СССР (наряду с проблемой Нагорного Карабаха) в своем письме к новому генсеку. В статье «Неизбежность перестройки» в марте 1988 года, в которой излагались основные идеи письма Горбачеву, правозащитник писал: «Созданная при Президиуме Верховного Совета СССР комиссия не нашла пока путей восстановления справедливости. На местах продолжаются дискриминационные действия в отношении крымских татар, желающих вернуться в Крым, – отказы по национальному признаку в прописке и приобретении домов, провокационная агитация в прессе. Обстановка обостряется. Все еще используется, особенно неофициально, аргумент о сотрудничестве крымских татар с немцами во время войны. Но распространение на весь народ ответственности за действия отдельных его представителей неправомерно. Активистов национального движения называют экстремистами, между тем все движение всегда проходило в строго законных формах, с полным исключением насилия».

Иллюстрацией последних слов Андрея Дмитриевича может служить одно из примечательных событий в национальном движении первой половины 1988 года, которое никак нельзя охарактеризовать как сходку хулиганствующих элементов или «сборище экстремистов».

​23-24 апреля 1988 года в поселке Пахта Чиназского района Ташкентской области состоялось Четвертое Всесоюзное совещание представителей инициативных групп крымскотатарского движения. На совещании присутствовали также представители власти и правоохранительных органов. В работе совещания приняли участие 112 делегатов, прибывших из различных населенных пунктов Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, Казахстана, Краснодарского края, Херсонской области УССР, Москвы и Крыма.

С отчетным докладом «Национальное движение крымских татар сегодня» выступил Мустафа Джемилев. В докладе подводились итоги деятельности движения в первые перестроечные годы. Особенно подробно Джемилев остановился на анализе ошибок и недочетов московских акций июня-августа 1987 года. Он отметил, что московские события в значительной мере способствовали изменению тактики движения: «Если раньше на первом плане была петиционная работа, то есть составление различных обращений и петиции, сбор подписей и отправление делегаций в Москву за ответом, то теперь, наряду с петиционной работой, в значительной мере наши соотечественники стали прибегать к публичным митингам и демонстрациям, которые стали возможными в условиях объявленного курса на демократизацию и гласность». На совещании был избран новый состав Центральной инициативной группы.

После долгих дебатов совещание одобрило текст общенародного обращения на имя Михаила Горбачева. План дальнейших действий предусматривал сбор подписей под обращением к Горбачеву (до 20 июня 1988 года); сбор средств в фонд национального движения; выезд представителей крымских татар в Москву к 20 июня 1988 года, если к этому времени не будут приняты меры по решению крымскотатарского вопроса; продолжение митингов и демонстраций. Было также решено приступить к выпуску периодического информационного издания.

Трудно представить себе сбор экстремистов какого бы то ни было толка или направления, на котором бы с такой настойчивостью обсуждался текст обращения к первому лицу государства. Крымскотатарское движение никогда не было подпольной организацией. Оно всегда искало диалога с властью и с широкой общественностью.

«Прозрачность» движения делала его порой весьма уязвимым, давая возможность властям предпринять упреждающие меры. И та этот раз власти также готовились к будущим акциям движения, о подготовке которых они были неплохо осведомлены…

(Продолжение следует)

Гульнара Бекирова, крымский историк, член Украинского ПЭН-клуба