Казус Агеева: возможен ли новый обмен пленными между Украиной и Россией?

Светлана Агеева – мать российского военного Виктора Агеева, попавшего в плен к украинской армии на Донбассе – обратилась за помощью к президентам России и Украины. Она просит освободить и помиловать своего сына, которого Киев обвиняет в терроризме. 22 июля Петр Порошенко и СБУ организовали встречу военнопленного с матерью в СИЗО Старобельска Луганской области. Светлана Агеева говорит, что до сих пор не понимает, как ее сын оказался на украинской территории. При этом в начале июля Виктор Агеев в интервью украинскому телеканалу «1+1» признался, что он – кадровый российский военный и подписал годовой контракт за четыре дня до отправки в Украину. Ему грозит лишение свободы на срок от 8 до 15 лет.

Руководитель постоянной комиссии СПЧ при президенте России по правам военнослужащих Сергей Кривенко считает, что Виктор Агеев сможет вернуться на родину, только если в России его ситуация получит достаточно широкую огласку.

– Говорить об обмене Виктора Агеева очень сложно, поскольку в конфликте на Донбассе со стороны России уже давно нет четких правил, не ясно, на что можно рассчитывать. Обмен по примеру Александра Александрова и Евгения Ерофеева возможен только при широкой международной огласке. В Украине гражданское общество может повлиять на свою власть, а в России это очень тяжело, тем более по поводу событий, которые затрагивают участие россиян в войне на Донбассе. У нас остались считанные СМИ, способные рассказывать про такие вещи. А если широкая публика не узнает про российского пленного, то и обмена ждать не приходится. Так или иначе, в Кремле привыкли все отрицать и очень нехотя идут на какие-то шаги.

​Сергей Кривенко также отмечает, что попасть в Донецк или Луганск в качестве российского правозащитника, чтобы проверить условия содержания украинских пленных, и вовсе невозможно. В таких условиях переговоры об обмене идут бессистемно и зачастую спонтанно, говорит правозащитник.

– Нет даже понимания, кто занимается обменом – то ли по линии МИДа, то ли по линии ФСБ. Логику тоже сложно понять: иногда отпускают одних, а по другим переговоры тянутся годами. В условиях гибридной войны можно рассчитывать только на громкую информационную кампанию, которая вынудит отпустить того или иного пленного.

Правозащитница украинского Центра гражданских свобод, координатор медийной кампании Let My People Go​ Мария Томак обращает внимание на то, что Россия принципиально не готова вести переговоры об освобождении крымских узников совести.

​– У нас есть разные переговорные процессы. В рамках Минских соглашений правозащитники работают по пленным на временно неподконтрольных территориях на востоке Украины. Все, что за пределами этого региона, Россия не признает. О крымчанах речь и вовсе не может идти – о гражданах Украины, которые удерживаются в России. Если решения судебных органов так называемых «ДНР» и «ЛНР» в Москве не признают, то приговоры своих судов в Крыму Россия считает законными. Геннадия Афанасьева вернули в Украину скорее в порядке исключения, чем правила. То есть нужно искать какой-то отдельный формат для освобождения крымских политзаключенных, однако мы не видим, чтобы и украинские власти были достаточно в этом заинтересованы.

(Над текстовой версией материала работал Владислав Ленцев)