Крымчанин, гражданский активист, бывший политзаключенный.
«Свести радикального русского националиста и украинского патриота – довольно примитивный подход стравливания»
Геннадий Афанасьев – о пребывании в бараке со строгими условиями содержания
«Гражданин начальник говорит: «Будь осторожнее или можешь легко упасть, спускаясь с лестницы»
«Несгибаемость, верность своим принципам и готовность сражаться за свое заслуживает уважения и поддержки»
«Россия сломала меня, отобрав достоинство и честь. Я упал в гигантскую яму самобичевания, став предателем самого себя»
«Вытерпеть то, что с нами делали, может далеко не каждый...»
«Браслеты» стискиваются на запястьях с предельной жесткостью, черный пакет на голове не дает дышать»
«Этого дня ждет каждый арестант с трепетом и нетерпением. Свидание»
«По окончании ждет дежурная беседа с местным «безопасником». Проверка на прочность и вшивость. Меня провоцируют, а я огрызаюсь»
«Я отправился вслед за вертухаем в свой новый дом – барак со строгими условиями содержания»
«Это место очень быстро превращается по необходимости в концлагерь и по своей сути ничем от него не отличается»
«То место, куда нас привезли, было руинами: старые царские казармы, разрушенные временем, пренебрежением и главное – русским воровством»
«Люди, которые оказывались со мной рядом, становились бесценным уроком»
«Меня ждали не сотрудники ФСБ, а консул Украины с вестями из любимого, такого манящего дома»
Геннадий Афанасьев – о всепоглощающих эмоциях, надеждах и чувствах арестанта
«Узнав, что к ним привезли «бандеровца», они буквально озверели и негласно приговорили меня ко всему спектру своих издевательств»
«Начальник» засунул два пальца мне под бирку и достал оттуда маленький сверточек. В нем оказался обломанный кусок лезвия»
«Всю жизнь он прожил в ледяной пустыне, где пас оленей. Вот мы его так и прозвали – Тундра»
«Этапы – это всегда невероятные опасения и еще большие надежды»
«Заточка, бинт, ведро воды и двадцать первый век на дворе. Россия»
БОЛЬШЕ
